По праву короля

Или опознавательный знак? Который не перепутаешь, потому что даже жрецы Холоша не украшают себя ничем таким? Это же символ Бога, кто в здравом уме решится его себе присвоить? С Холошем поспорить?

Нет дураков. А вот завести такие бляхи «для своих» – можно. Уж точно не спутаешь.

Приколоть к плащу с изнанки, при случае откинуть полу, показать бляху, или повесить на цепочке на шею… это кажется более правдоподобным, чем разгуливать с чем-то таким на виду.

Но если это опознавательный знак – тогда есть группа людей? Хотя это Бран и так подозревал.

И еще вариант. Кто может рассказать про эту бляху? Бран пригляделся к золотому кругляшу, повертел его в пальцах, отметил тонкую работу, изящество сплетенных змеиных тел… руку мастера может узнать не только владелец драгоценности, но и другой мастер.

А зная мастера, можно узнать и кто к нему обращался, и с чем… Бран не питал иллюзий – вряд ли человек, сработавший эти бляхи (Гардрен уже даже не сомневался, что их несколько) оставлен заговорщиками в живых. Не тот у них почерк, уже две девчонки жизнью поплатились, и кто еще поплатится?

Мастер наверняка мертв, но это хоть какой-то кончик ниточки.

Кто у нас тут из ювелиров рядом живет?

Ремесло ювелира на Вирме было не особенно в почете, потому как требовало умений, навыков, и занимались им в основном эввиры, а они обучать всех подряд не рвались. Но иногда попадались и вирманам люди, знающие ювелирное дело, умеющие гранить камень и превращать мертвые металлы в драгоценности. Они оставались на острове, брали себе учеников…

Ближайший такой мастер жил в трех днях пути, в клане Оронстег.

Съездить, что ли?

Бран кивнул своим мыслям. Съездить, обязательно. Такие люди все наперечет, должен кто-то узнать руку мастера.

Оставался один вопрос.

А что нужно заговорщикам?

На Вирме нет королевской власти, на Вирме нет какого-то верховного правительства, а сильнейшие кланы… что проще – развивать свой клан, или выбить чужой? Заметим, более сильный?

И зачем такие риски?

Брана не покидало ощущение, что он не видит чего-то важного, чего-то перед самыми глазами… чего?

Что происходит? Какой паук умудрился сплести паутину у него под носом? Брану было это очень интересно. И он собирался отловить паука и поотрывать у него все ноги. Медленно, по очереди со вкусом и расстановкой. Чтобы в его доме не пакостили.

Исключительно в познавательных целях. Надо же ему узнать всю подоплеку происходящего?

Приняв решение о поездке, Бран решительно встал, привычно перехватил поудобнее трость, с которой сжился, как со своей пятой конечностью, за эти-то годы, и отправился к Олаву.

Если кто подумал, что господин Гардрена поедет без сопровождения, сорвется в ночь и исчезнет…

Вот еще не хватало. Брану не семнадцать лет, чтобы такие глупости проделывать. Он все расскажет. И куда, и зачем, и когда вернется…

Риски?

Допустимые.

Как любой умный человек, Бран предпочитал считать, что его враги тоже умные. Или даже умнее, чем он. Дурак считает дураками всех остальных, и проигрывает, умный учитывает все сильные стороны врага и находит для них противовесы.

Не то, чтобы Бран опасался смерти, чего бояться жрецу Холоша, но глупой смерти…

Глупой, бездарной, бессмысленной… должны быть фобии и у Брана Гардрена?

Обязаны. Даже если он отродясь такого слова не ведал.

***

Олав Хардринг был у себя. Сидел в парадной зале, и что куда как хуже, компанию ему составляли Ричард Ативернский и его сестра с фрейлинами.

Ладно, рассказывать зато не надо.

Бран медленно (не с его ногой бегать) пересек зал, и положил на стол золотой кругляшок.

– Вот.

Олав взял его в руку, повертел. Фибула почти потерялась в его лапище.

– Как ты думаешь, Бран, кто это?

– Не знаю.

– Не верю, – не удержался Олав, демонстрируя, что его выбрали главой клана не только за размер топора. Бран передернул плечами, как бы говоря: «твое право».

– Хочу съездить к Оронстегам.

– Зачем?

– Ювелиры у нас редкость, а у них в клане свой есть.

Олав поймал мысль на подлете.

– Вдруг он делал?

– Или он знает, кто это делал…

Олав подумал пару минут.

– Допустим, знает. Поедешь туда?

– А как я еще фибулу покажу?

Бран слегка кривил душой. Но Оронстеги были не последним кланом на острове, и с ними требовалось соблюдать определенный политес. Обращаться аккуратно и даже трепетно. Они должны были не просто следовать в кильватере политики Брана – поддерживать ее, а значит, приходится идти на уступки. Показывать важность клана, к примеру, не командовать лишний раз, а как бы предлагать, уговаривать…

Хоть и не хочется, а придется ехать. Поговорить с главой клана Оронстег, получить от него письмо к сыну, и ехать.

– Пока туда, да пока оттуда…

– Оттуда я голубей отправлю.

Разъезжать по острову Брану решительно не хотелось, хотелось вернуться побыстрее. К Анжелине вернуться. Все он понимал, но отказаться от этих коротких дней счастья не мог.

Как тут откажешься? Как?

Даже зная, что ничего не будет, но смотреть в эти серые глаза, вдыхать ее запах, тонкий, едва уловимый аромат полевых цветов, слушать чистый звонкий голос…

Разве это – мало?

Только не для неимущего. Ему и медяк – богатство.