По праву короля

Лиля все понимала. Но блин! Трое детей за неполные пять лет?

Ваше величество, совесть иметь надо! Совесть!

Не мужа, который дорвался до кровати, а мозги и знания! Если так рожать, износишь любой организм. Надо пить витаминчики, вести сугубо здоровый образ жизни, жить, кстати, не в городе, а на природе, рано ложиться, поздно вставать....

Да много чего!

Что из этого было сделано?

Ни-че-го.

Нихт. Нихель. Нафинг!

На любом языке и в любой транскрипции – ничего!

Оно понятно, и муж давит на психику, и короне нужны наследники, а учитывая детскую смертность, лучше бы их склепать штуки три, с запасом, и чувство долга… оно такое…

Судя по обследованию…

Лиля вздохнула, и сообщила горькую правду.

– Ваше величество, или вы после этих родов делаете трехлетний перерыв, или следующую беременность вы не доносите. Помрете в процессе.

– Да что ты такое говоришь, шильда бессовестная? – взвилась нянька. – Как только твой поганый язык поворачивается?!

Лилю такими мелочами было не пронять. После районной поликлиники?

Ха!

И снова – Ха!

– А тебе что надо, бабуся? Чтобы я врала, как дышала? Наобещать я могу что угодно, и посоветовать молиться Альдонаю, только вот если уже сейчас такие проблемы, то потом легче не будет.

А проблемы и правда были.

Отеки у ее величества были такие, что полпальца тонули, не глядя. Лиля бы вообще поставила на гестоз второй степени.

Милия прекратила скандал движением руки.

– Лили, вы уверены, что…

Ответить Лиле не дали.

Из коридора послышались те звуки, которые отродясь ничего хорошего не предвещали.

Крики, лязг стали, хрипы умирающих, чья-то сочная ругань…

– Измена!!! К оружию!!!

Отродясь такие крики ничего хорошего не сулили. Милия взлетела из кресла, ринулась к двери.

– Гардвейг!!!

Лиля едва успела поймать ее за руку.

– Куда!? К детям, живо!!!

Нянька сообразила быстрее, мгновенно сгребла принцев в охапку, притянула поближе…

– Что там?

Лиля прошипела ругательство.

Что-что… и так ясно. И что, и чем можно накрыться, и даже степень локализации! Но она тут единственное боеспособное звено. И единственная, кто способе думать мозгами. Головным мозгом, а не спинным и не костным, если что! И уж точно не гормонами!

– Ваше величество, держите детей, я попробую выглянуть в коридор.

Милия кинулась к детям, прижала руку к горлу…

Кажется, ей было плохо. Что-то бубнила нянька, уговаривая потерпеть, не кричать…

Лиля благословила устройство детских покоев. Они ж не в коридор открывались, а в небольшую комнату. Та – еще в одну, в которой размещалась охрана, и только потом можно было попасть в коридор.

Вот шум и доносился из комнаты охраны.

А еще – спасибо занавескам и драпировкам. Не пришла еще пора бумажных обоев и ДСПшных дверей, вот Лиля и выглянула из-за занавески.

И тут же кинулась обратно.

Если уж кто-то осмелился напасть на короля…

Тут не до политики.

Драпать надо!

***

Граф Дишан проводил Лилиан Иртон, и вернулся к его величеству.

Сначала он короля проводит в покои, к супруге, а потом уже устроит разнос охране, так-то…

Герцог Альсин сжал кулаки, но потом усилием воли заставил себя расслабиться.

Последний отсчет пошел…

В зал проскользнула дама под вуалью и в плотной маске. Одета она была как служительница Альдоная, разве что ряса была из дорогого бархата. Капюшон, улыбка на алых губах…

Мало кто знал, что под капюшоном скрывается диадема, а под рясой – королевский наряд. На сцену возвращалась ее величество Альбита.

Джерисон Иртон так же танцевал с ее высочеством.

Гардвейг милостиво помахал ручкой, мол, развлекайтесь, сполз с трона и сделал вид, что он недалеко и ненадолго. Граф Дишан сопроводил монарха.

Робер нашел глазами Эдвина Фремонта – и дал отмашку.

Джерисон в запале чуть-чуть не рассчитал движение, и принцесса Мария не успела отступить. Платья до пола сыграли дурную штуку, послышался треск ткани.

Джес убрал сапог и выругался. Исключительно в пристойных выражениях.

Мария едва не расплакалась. Ей так нравилось это платье…

– Ваше высочество, давайте потихоньку отступим к колонне? – предложил Джес. – возможно, во дворце есть кто-то, кто это исправит?

Дырки не было, но кружевная оборка по подолу слегка отошла.

Мария кивнула, делая изящный пируэт.

– Мне помогала баронесса Хольм… да и служанка должна быть у меня.

– Вы позволите проводить вас? Исправим эту досадную оплошность – и вернемся на бал?

Мария кивнула.

И скользнула в тень алькова вслед за Джерисоном.

***

Гардвейг шел по коридору к детской. Он уже почти дошел, даже взялся за ручку двери, когда…

– Ваше величество?

И сказано это было так глумливо, что подействовало на короля не хуже крапивы. Его величество повернулся…

Герцог Альсин смотрел на него так…

Столько ненависти в человеческих глазах Гардвейг никогда не видел.

– Альсин?

– Мой отец. Мой брат. Камилла, – произнес, словно приговор, Робер.

Да, это было напрасным и ненужным позерством, но так хотелось!

Альдонай, эта мразь должна знать, за что подыхает! Обязан знать!

НЕНАВИЖУ!!!

Гардвейг это понял. Но…

– Камилла?

– Я любил ее. А она меня, понял ты, рогоносец? За нее ты и сдохнешь, вместе со своими ублюдками!

– Ты…