По праву любви

—  Нет, —  усмехнулся Фарина. —  Теперь, когда твой брат сбежал, я управляю его имуществом и имуществом твоей матери. А твоя часть очень маленькая. Так что ты даже за стол садишься только благодаря моему великодушию.

—  Мама, и ты позволяешь сеньору Фарине так разговаривать со мной? —  обратилась Беатриса к Франсиске.

Той было всё это неприятно, однако она предпочла остаться в стороне:

—  Дочка, не впутывай меня в ваши ссоры. Я люблю тебя, но также люблю и своего мужа.

Марселло же не мог допустить, чтобы его жену так унижали, и предложил Беатрисе:

—  Давай уедем с моими родителями на ту заброшенную фазенду. Там будет трудно, но зато мы не будем видеть каждый день Фарину.

Беатриса посмотрела на него с укором:

—  Ты забыл про Маурисиу? Ему ещё может понадобиться наша помощь. А, кроме того, я не могу бросить маму на съедение сеньору Фарине.

Марселло с ней согласился. Он только помог родителям перебраться на дальнюю фазенду и снова вернулся в дом Франсиски.

А Катэрина отбыла в Сан—  Паулу, на поиски своего Зекинью.

Перед отъездом к ней пришли Жустини и Маркус с весьма необычной просьбой.

—  Я узнала от служанки, что ты уезжаешь, —  сказала Жустини, —  и очень прошу тебя передать мои золотые украшения Марии, которой я вместе с сеньором Фариной продала негодную землю, и теперь раскаиваюсь. Пусть эти драгоценности хоть отчасти компенсируют убытки Марии. Вот её адрес.

—  У меня есть адрес Марии. Она дружит с нашей семьёй, —  ответила Катэрина. —  А вы не боитесь доверить мне такое богатство? Вы же меня совсем не знаете. Что, если я не отдам это Марии?

—  Я абсолютно уверена в твоей честности, —  сказала ей Жустини. —  Жизнь научила меня разбираться в людях. Передай мои глубочайшие извинения Марии. А тебе я желаю обрести такое же счастье со своим любимым, какое обрела я с Маркусом.

Катэрина отправилась в Сан—  Паулу, не зная, что Зекинью в это время готовился к свадьбе с Эулалией. Жизнь двух молодых людей, обитавших в одной комнате, привела их к естественному итогу: они потянулись друг к другу и очень скоро перешли от невинных бесед к страстным поцелуям.

Соледад и Маноло не раз приходилось буквально растаскивать их по разным углам, а тут ещё и досужие соседки стали дурно говорить об Эулалии, заметив, как по вечерам она возвращается домой на автомобиле Умберту.

Когда эти слухи дошли до Соледад, она учинила допрос дочери и выяснила, что Умберту действительно подвозил Эулалию домой. Маноло эта новость привела в бешенство. Он стал кричать на дочь, обвиняя её в распутстве и отсутствии у неё гордости. Как она могла позволить этому типу вновь приблизиться к ней?! Ведь он уже однажды обманул её!..

—  Дочка, скажи нам правду, может, ты его любишь —  своего хозяина? —  допытывалась Соледад. —  Любишь женатого мужчину?

—  Нет, мама, я люблю Зекинью, —  сказала Эулалия, желая положить конец этим тягостным для неё расспросам.

Это сообщение тоже не порадовало Маноло. Но он рассудил, что Эулалию надо спешно выдавать замуж, пока она не превратилась в гулящую девку. Зекинью —  это, конечно, для неё не партия, но он хотя бы не женат. К тому же, выдав за него Эулалию, можно будет заткнуть рты всем сплетницам, замучившим Маноло ехидными вопросами о том, как это дочь живёт в одной комнате с чужим парнем.

После таких размышлений Маноло и настоял на свадьбе Зекинью с Эулалией.

К счастью, долго уговаривать их не пришлось. Оба были рады такому повороту событий. Зекиныо не чувствовал себя виноватым перед Катэриной: она ведь не ответила на его письма! А Эулалия втайне надеялась, что Умберту теперь оставит её в покое —  как замужнюю женщину.

Однако не тут—  то было! Умберту с лёгким сердцем благословил Эулалию на брак, заявив, что теперь им будет даже проще встречаться, поскольку Силвии не придёт в голову ревновать его к девушке, которая только что вышла замуж.

Преследуя именно эту цель, он и рассказал Силвии о том, что поедет на свадьбу к Эулалии, чтобы поздравить её с законным браком.

—  Ты же помнишь, она очень помогла нам во время забастовки, —  сказал он в своё оправдание.

—  Да, я хорошо помню Эулалию, —  ответила Силвия, для которой не была секретом его нынешняя связь с этой ткачихой. —  И я тоже пойду с тобой на её свадьбу.

—  Но я заскочу туда только на минутку! Тебе не стоит ехать со мной.

—  Не стоит? Почему же? Я тоже хочу выказать своё уважение Эулалии, —  проявила настойчивость Силвия. —  Представь, как будет красиво, если мы вдвоём появимся на свадьбе ткачихи! Тогда все поймут, что мы не держим зла на своих рабочих даже после всех забастовок, которые они устраивали.

Умберту пришлось взять её на свадьбу.

Эулалия обмерла, увидев среди гостей, заполонивших весь двор, Силвию, гордо шествующую под руку с Умберту. Зачем они здесь? Ведь она просила Умберту не приходить на свадьбу, чтобы не омрачать праздник неприятными воспоминаниями!

Эулалия огорчилась бы ещё больше, если бы знала, что как раз в эти минуты Катэрина отыскала нужный ей дом и уже входила во двор приюта.