По праву памяти

— Да кто ты такой, чтобы здесь распоряжаться? — Яга начала чувствовать покалывание в пальцах от заклинаний, которыми она была готова от всей души врезать гостю. Тот, видимо, уловил угрозу, и под нос Яге просунул руку, отодвинув варежку. Яга увидела какую-то печать на запястье:

— И что это?

Незнакомец взорвался от негодования:

— Тебе не сказали, не предупредили? Я надзиратель, ты обязана повиноваться, клянусь тебе силами трех миров. Или будет хуже! — проорав это и забрызгав Ягу слюнями, он направился к избе.

Яга уже была опытной, и знала, что избушка никого не впустит, пока хозяйка не разрешит. Пожала плечами: «Мол, иди, осматривай». Он поднялся на крыльцо и дернул дверь. Еще раз и еще. Дверь не поддавалась. Он обернулся, Яга, скрестив руки на груди, молча на него смотрела, ожидая продолжения. Он сплюнул, спустился с крыльца и направился к окну. Глядя на Ягу и гаденько улыбаясь, он размахнулся, чтобы выбить стекло. Бабка насторожилась — жить в лютые морозы с разбитым окном было неудобно. Волновалась напрасно: ставни, как сговорившись, захлопнулись, пребольно ударив непрошенного гостя по руке. К удовольствию хозяйки.

Охнув, он снял варежку. Пальцы опухали прямо на глазах. Сунув руку подмышку, гость завыл и закрутился вокруг себя. Перелом, не иначе.

— Так и запишу, ведьма: «Препятствовала досмотру».

С этими словами он вылетел за ворота. У Яги возникло предчувствие, что это — начало черной полосы. Такое тяжелое, гнетущее чувство, что она допустила ошибку, последствия которой грозят серьезными неприятностями. Никак не могла избавится от этого ощущения, хоть и уговаривала себя, что ни в чем не виновата. А через пару часов пришла запыхавшаяся Агнеша, лица на ней не было.

— Что вы наделали?! Зачем сломали руку надзирателю?

— Я? Он полез в избу, когда дверь не поддалась, он решил выбить окно и получил ставнями по пальцам. Кто он, Агнеша? Почему он сказал, что ему не надо спрашивать разрешения на досмотр дома? Почему вообще он должен досматривать избушку?

Агнеша вздохнула.

— Мы виноваты. Надо было раньше сказать. Есть служба, которая присматривает за новенькими магами. Да и за старенькими тоже. Следят, чтобы мы не обезумили от той силы, что нам дана. С ними опасно сориться.

Яга молчала.

— Это из-за вчерашней ночи?

— Да. Вы убили двоих, даже для Истинного в мирное время это перебор. Надо доказать, что это была вынужденная мера.

Обе молчали.

— Мы знали, что они придут, но надеялись, что к этому времени вы вспомните многое. И сможете отстоять право самой принимать решения. Но учитывая, что, на мой взгляд, последнее убийство было именно потому, что вы не можете вспомнить, я не знаю, чем помочь.

— А как вспомнить, если никто ничего не говорит, все только чего-то ждут от меня!

От вопля Яги глаза коней загорелись зеленым огнем, лес тревожно зашелестел замерзшими ветвями, вспугнув стаи спящих птиц, которые недовольно раскричались, а изба захлопала дверью и ставнями.

Агнеша молчала, пораженная силой Яги, которая с каждым днем становилась мощнее, и судя по всему, старуха ее не контролировала. Не умела или не могла.

— Иди, Агнеша, мне надо подумать, — Яга постаралась говорить спокойнее. И не дожидаясь ответного прощания, вошла в избу.

Решительно развернула к себе оба зеркала и тихо сказала: «Или вы сейчас покажите мне, на что способны, или я вас вышвырну к чертовой матери! Похоже, терять мне нечего. Не смогу понять — уничтожу!»

И внимательно посмотрела в оба зеркала. Ничего. Только злая старуха, у которой вот-вот начнется истерика. И Яга начала себя раскачивать. Истерика, так истерика. Она и так долго сдерживалась, терпела все издевательства. Она распаляла себя, понимая, что огонь в печи сейчас выбьет заслонку, что за околицей поднялась настоящая буря, но ей было все равно. Или она добьется от зеркал истины, или она их разобьет. И представила себе, как по зеркалам идут трещины, и они разлетаются на мелкие осколки. И ей уже казалось, что она в реальности видит маленькие трещинки, когда зеркало в деревянной раме вздрогнуло и отражение пошло волной. Через секунду вместо старухи в зеркале предстала Агнеша, которая устало, видимо далеко не первый раз, говорила надзирателю:

— Все действия исполняющей обязанности Берегини были проведены согласно Уставу. За неимением возможности устранить беса, необходимо уничтожить оболочку. Если бес преодолел сеть, необходимо его найти и обезвредить любым путем, препятствуя выходу в мир. Жертвы неизбежны, но долг превыше всего.

— Как он вошел в тело служителя?

— Вам виднее. Мы не знаем, как ему это удалось. Но вы же уже выяснили, что бес — не рядовой, кто-то из высших или им приближенный. Зачем ему было надо прорываться, мы не знаем.

Яга замерла. У себя дома Агнеша обернулась на зеркало, машинально поправила юбку, и снова посмотрела на надзирателя. Потом, уже медленно обернулась снова, и как будто не веря своим глазам, подошла к стеклу. Поправляя волосы, быстро пробормотала: «Необходимо допустить надзирателя в избу. Увидит только посвященный, не волнуйтесь».