По праву памяти

В ту ночь, когда старуха догнала того, в чью душу он вселился, она порадовалась, что так легко его догнала. Приземлившись, сразу начала процедуру изгнания беса. И что-то пошло не так. Не получалось. Намучившись, Яга велела заковать его в цепи и посадить у себя в сарае.

— Ты в моей власти, — сказала она ему напоследок. — Рекомендую сдаться побыстрее, сил у тебя меньше, чем у меня.

— Это мы еще посмотрим, — весело сказал бес. И посмотрел. Уже семь дней смотрел, зараза.

Яга вышла в лес, шла, куда глаза глядят. Осознавала, что смелости ей не хватало сделать все, как надо, поэтому и мучилась старыми заклинаниями. Но если позволить огоньку внутри себя разгореться, то проявится истинная суть и Велес уже не будет сомневаться. Чародейка шла и шла, ей казалось, что даже лес смотрел на нее с укоризной. Ей нужна было поддержка, но ее не было. Яга проиграла.

Девану она увидела издалека. Взгляд ее был холоден и суров.

— Этого демона может изгнать только настоящий Хранитель, — сказала Девана. — Ты до сих пор играешь в Истинную, но ей не являешься. Ты боишься признать свое право и проявить силы. Либо сделай это, либо уходи, откуда пришла. Нам нужна Берегиня. Грань с Правью слабеет. Навь становится все сильнее. В Яви полный бардак — сюда только ленивый и малоопытный проникнуть не может. Ты нарушаешь правила, ладно. Но почему ты позволяешь другим их нарушать?

Яга молчала. Девана смотрела на нее как на пустое место. А потом развернулась и ушла, напоследок обронив:

— Слабым здесь не место. Колеблющимся здесь не место. Жалким здесь не место. Не важно, что ты думаешь и чего хочешь. Не важно, какие у тебя побуждения. Важен только результат. Не можешь его получить — убирайся!

«Размазала меня, как соплю на тропинке», — подумала Яга и грустно пошла домой.

Дойдя до ворот, Яга решила, что сейчас соберет свои вещи и уйдет, не попрощавшись. Куда глаза глядят. Хотя вещей у нее не было, а прощаться было стыдно — сбежала с поля боя. И еще Яга приняла решение убить демона, лишив жизни того, в кого он вселился. Оставлять его в доме без присмотра было нельзя.

Распахнув дверь в воротах, старуха увидела во дворе гостя. Нежданного и нежеланного. Надзиратель сидел за столом и жадно пил молоко. Перед ним покорно сложа руки стояла Агнеша. Молоко стекало по его толстым губам, по подбородку, вперемешку со слюнями.

— Неси еще, — приказал он Агнеше.

— Она тебе не служанка, — едва сдерживая гнев сказала Яга. — Не смей приказывать.

— Что? — жиробес затряс челюстью от негодования, щеки просто ходуном ходили.

— Мне не тяжело, — миролюбиво сказала Агнеша. — Не спорьте, Яга.

— Ты что себе позволяешь? — он вскочил со скамьи и навис над старухой, словно гора. — Ты свое место забыла? Твое дело — демонов изгонять, а не самодеятельность устраивать. Что у тебя в сарае?

«Как эта сволочь про сарай узнала?» — думала Яга, пока про себя считала до 10, чтобы успокоится. Не помогло, а потому она с чистой совестью ребром ладони легонько ударила его по кадыку, чтобы заткнулся.

Пока он ползал и хрипел, Яга думала. Про то, что это ее последний день. Она словно сама упала с небес на землю. Еще утром Яга была всем, а сейчас никто. И она решила дать волю эмоциям, терять уже было нечего. Если бы надзиратель знал, что окажется мальчиком для битья в это утро, ни за что бы не сунулся в избушку. Но он был туповат, нагловат и жадноват, за что и получил.

— Никто не смеет распоряжаться в доме Хранителя! Никто не смеет приказывать Берегине! Особенно такой жалкий тип, как ты! — она пинала надзирателя, как очумевшая. Старуху пыталась оттащить Агнеша, но куда ей!

В итоге он заскулил и, вытирая кровь с разбитого носа, мстительно сообщил, что пожалуется Всевидящим.

— Да зови их сюда, пусть разберутся!

Он замер. А Яга, войдя в раж, стала читать заклинание для вызова Всевидящих. Сама не знала, что ее вело, но старуха всем сердцем желала присутствия троицы, которая всех пугала.

Их было трое: защитник, обвинитель и судья. Рассказывали, что они — ровесники Сварога, их суду были подвластны все, от самой слабенькой колдуньи до Перворожденных. Их трибунал был последней инстанцией, решения не обсуждались и обжалованию не подлежали. Они появились в ее дворе без всяких эффектов, без дыма и огня, ветра и грозы. Так буднично, как всегда здесь стояли.

— Зачем ты нас призвала? — голос судьи был холоден и ровен.

— Надзиратель считает, что он вправе указывать Хранителю. Этим он нарушает закон.

— Ты не Берегиня, нет третьего испытания, — возразил Обвинитель.

— При этом я прошла два. То есть велики шансы, что истинная — я. И он не может…

— Обязанность надзирателя — хранить порядок, пока нет Истинной. Ее нет. И точка, — голос Обвинителя был монотонен, он обвинял Ягу в неподчинении, и формально был прав. Формально. Для суда это было главное, к старухе это понимание пришло запоздало.

— А готова ли ты вернуть силы Берегини? — вступил в разговор Защитник. — Думаю, нет. Иначе ты бы это уже сделала. Что тебя держит?