По праву рождения

   Роман Александрович сидел в кресле, перебирая бумаги. Он едва поднял глаза на вошедшего офицера. Но даже этого мгновение хватило, чтобы разглядеть его неприкрытую злобы и ненависть. Не обращая внимания на Ростопчина, Романов снова погрузился в бумаги.

   Его величество стоял у окна. Когда вошел молодой граф, он улыбнулся и пригласил того войти.

   - Проходите граф.

   - Ваше величество, - поприветствовал императора молодой человек. - Вы вызывали меня.

   - Да. Проходите. Я хотел поблагодарить вас за безупречную службу.

   - Я рад служить вашему величеству. - Произнес Ростопчин, переводя взгляд на его высочество. "Негодяй. Сидит, как ни в чем не бывало. Как будь-то, ничего не случилось. Ненавижу".

   В этот момент в кабинет вошел адъютант и, доложив императору, что прибыл человек, которого он ожидал, удалился.

   - Я оставлю вас. - Произнес император. - Роман Александрович, объявит вам о моем решении. Господа.

   Император направился к двери. Ростопчин вытянулся перед государем, Роман Александрович, словно нехотя, поднялся.

   Когда за императором закрылась дверь, Роман снова сел в кресло. Ростопчин смотрел на него, не пытаясь скрыть свое отношение. В этот момент он был не в состоянии претворяться. Появилось желание убить.

   Роман Александрович был очень недоволен тем, что государь переложил на него разговор с Ростопчиным. По поведению графа, он уже понял, что тот в курсе событий. Как же глупо. Ну, зачем ей понадобилось посвящать супруга в интимные подробности. Тем более столь ревнивого супруга.

   - Присаживайтесь, граф, - любезно предложил Романов.

   - Не стоит, ваше высочество, я постою. Я не думаю, что наш разговор будет длинным. - Презрительно произнес Ростопчин.

   - Вот как, - насмешливо улыбнулся Роман. - Отчего же?

   - Если разговор не приятен обоим собеседника, он не продолжается долго.

   - Вот оно что. - Роман Александрович откинулся на спинку кресла, уже внимательно посмотрев на молодого человека. - Хорошо. Как пожелаете. Можете стоять. Его величество пожелал наградить вас за хорошую службу орденом святой Анны третьей степени.

   - Как, ваше высочество, разве вы не сказали его величеству, что вы меня уже наградили. Сполна. - Не удержался Ростопчин. В другое время он был бы несказанно счастлив похвале императора и ордену. Но не сейчас. Из-за своей верной службы государю, он лишился любимой жены. И виноват в этом сидящий перед ним человек.

   Роман Александрович перестал улыбаться. В нем начала подниматься злость. "Мальчишка. Да как он смеет. Кто дал ему право". Усмирив свой гнев, он высокомерно посмотрел на Ростопчина:

   - Вы что-то желаете мне сказать? Говорите. Только не надо ходить во круг да около. Я этого не люблю.

   - Сказать? Нет, ничего. - Руки молодого человека сжались в кулаки. "Сказать? Да я хотел бы вас убить!" - Хотелось кричать Василию.

   - Тогда вы свободны. - Спокойно произнес Роман, открыв папку с бумагами и не обращая больше на молодого человека никакого внимания.

   Поклонившись его высочеству, граф побрел к двери. Он с огромным усилием заставил себя идти дальше и не обернуться. С каким бы наслаждение он сейчас пустил кровь этому высокомерному и безразличному человеку. "Интересно, а у него есть кровь?" - Мелькнула мысль в мозгу Василия. "А может он не человек, и у него нет крови. Может там вода? Ты мне заплатишь, обязательно заплатишь, заплатишь за ее падение, за ее предательство, за свое безразличие и свою насмешку". Он вышел за дверь с твёрдым намерение отомстить Романову.

   Оставшись один, Роман отбросил бумаги в сторону и посмотрел на закрывшуюся дверь. На душе было гадко. Он сам не понимал, зачем заставил ее остаться. Ведь она даже не нравилась ему. Нет, она была хороша, но не более того. А сейчас приходилось испытывать неприятное чувство в обществе этого мальчика. Что это? Стыд? Угрызение совести? Смешно. Роман улыбнулся, но ему было совсем не весело. Почему же так гадко, ведь ничего особенного не произошло. "Все ты понимаешь, - признался себе Роман, - Гадко потому, что они не такие, как ты, не такие, как большинство придворных и им здесь не место. Они любят по настоящему, по- настоящему страдают. И в их страданиях виноват ты". Признавшись самому себе в своих ощущениях, Роман постарался примириться сам с собой. В конце концов, все пройдет, а изменить уже ничего нельзя. Роман задумался. Ему вдруг пришла в голову мысль, что он никогда в жизни не страдал. В его жизни все было гладко. Любящая жена, дети, власть, высокое положение. Он всегда имел все, что хотел. Ему вдруг стало жаль и этого мальчика и его жену. Он мог бы повести себя с ним по другому, признать свою вину. Но гордыня не дала ему сделать этого. Роман вспомнил, как однажды Александр спросил его, смог ли бы он извиниться, если бы знал, что он не прав. Роман не смог припомнить, что он тогда ответил сыну. Александр тогда извинился, а вот он не смог.