По праву рождения

   Перспектива трястись в одной карете с этим скользким человеком не очень обрадовала Романова. Поэтому он сразу же отклонил предложение полицейского. Тот, попрощавшись с князем и графиней, в хорошем настроении покинул охотничий домик.

   Через некоторое время наступила полная тишина. Роман Александрович медленно опустился на лавку. Странно, но ему так хотелось побыть в этом домике еще немного. Он не смотрел на Мари. В эту минуту, кажется, он совершенно забыл о ее присутствии. Она тихо подошла к нему и опустила руку ему на плечо. Он вздрогнул и, взглянув на нее, снова отвернулся.

   - Благодарю вас, - тихо произнесло она.

   - За что?

   - За Жана. Поверьте, он не хотел.

   - Не верю. Впрочем, мне нет никакого дела до вашего брата. Наоборот, я считаю, что он достоин эшафота.

   Мари отдернула руку, словно он ударил ее:

   - Тогда зачем вы сделали это? - В ее голосе снова появилась дерзкая насмешка. Его высочество сразу же заметил столь волнующие интонации в ее голосе. Вот такой он хотел ее видеть. Вот такой.

   - Люблю совершать неожиданные поступки. Нет ничего забавнее, чем видеть недоумение в глазах людей. Да и должен же я сделать вам подарок. Вы же от того отказались.

   " Лжец. Вы же сделали это ради меня. Признайтесь же!"

   Он мог бы сказать ей то, что она хотела. Да, он сделал это ради нее. Он действительно считал, что Бофор заслужил самого сурового наказания, и он не пожалел бы его, если бы не Мари. Но совершил он этот поступок вовсе не от любви к этой женщине. Нет. Просто он хотел сделать ей прощальный подарок, от которого она просто никогда не смогла бы отказаться.

   - Хотите совет, Мари. Забудьте об этом мальчишке и займитесь собой.

   - Мы с вами не слишком хорошо знакомы, чтобы вы давали мне советы, - рассердилась Мари, так и не услышав от него тех слов.

   - Интересно. Кто же тогда может вам их давать. Неужели есть такие близко знакомые люди, - улыбнулся он, нарочно распаляя в ней гнев.

   - Не ваше дело! Вас подвести или пешком дойдете?

   - Как пешком?! После всего, что сделал ваш брат? Да вы теперь должны меня до Петербурга доставить.

   - Вот пусть Жан вас туда и доставляет. А вы меня уже утомили, - бросила она, выходя из домика и направляясь к карете.

   Он ничего не ответил. Лишь рассмеялся и последовал за ней.

   Чуть позже у посольства они сидели какое-то время молча. Когда молчание слишком затянулось, его высочество взял Мари за руку и прикоснулся губами к ее пальцам:

   - Что ж, прощайте, Мари.

   - Прощайте. Теперь, наверное, действительно больше никогда не увидимся.

   - Как знать. Судьба порой преподносит нам неожиданные сюрпризы. Не скучайте.

   - По вам? Ни за что.

   Он снова улыбнулся ей. Потом, выйдя из кареты, посмотрел на нее в последний раз, и, закрыв дверцу, вошел в ворота старинного особняка, не разу не оглянувшись.

   Мари же, желая поскорее оказаться дома, велела кучеру гнать как можно скорее, подальше от этого места.

   Вечером, сидя вместе с Жаном в гостиной, который вел себя подозрительно покладисто, Мари получила еще один подарок. Вошла служанка и сообщила, что приходил какой-то господин и оставил вот это. Она подала графине бархатную коробочку. Раскрыв ее, Мари увидела ожерелье, тот самый прощальный подарок его высочества, от которого она отказалась совсем недавно. А так же маленький листочек бумаги и на нем несколько аккуратно выведенных слов: "Вы единственная женщина, достойная им владеть". Подписи не было. Да она была совсем не обязательна. Мари и так знала, кто автор.

   - Что там? - Заинтересовано спросил Жан.

   - Некоторым людям очень важно, чтобы последнее слово оставалось за ними, - улыбнулась Мари.

   "Ну, вот и попрощались". В эту минуту она думала, что они больше никогда-никогда не увидятся. Но, может быть, его высочество действительно был прав, и судьба порой преподносит странные сюрпризы.

   Роман Александрович, уладив все дела, выехал из Парижа. Вечер был ясный и теплый. Он увозил с собой план военной компании Наполеона и договор с министром иностранных дел князем Талейраном, которому суждено затеряться в архивах Российской Империи и принести французскому министру славу бесчестного политика и взяточника.

   Карета медленно покачивалась на рессорах, навевая сонливость. Перед его высочеством время от времени всплывало лицо Марии де Бофор. Но чем дальше он удалялся от Парижа, тем видение становилось все мутнее и мутнее, пока не исчезло совсем. И через несколько дней, когда показались пограничные столбы Российского государства, его высочеству стало казаться, что это был всего лишь сон, и он уже с трудом мог вспомнить лицо прекрасной графини. Перед мысленным взором вставало совсем другое лицо, лицо женщины, которая ждала его в Петербурге, лицо великой княгини Екатерины Алексеевны. И он уже думал о ней, о сыне, о дочери. И чувства радости и счастья переполняли его сердце от скорой встречи с ними.