По путевке комсомольской

Мне довелось быть постоянным председателем макетных комиссий, которые имели дело почти со всеми опытными самолетами первой пятилетки.

Хочу сказать, что именно эта работа, поставившая [151] меня лицом к лицу с нашими ведущими конструкторами и их творческими коллективами, помогла мне избавиться от навязчивого желания обязательно стать строевым командиром и признать в конце концов, что работа на стыке тактики и техники является не менее интересной, нужной и важной.

К этому времени относится мое близкое знакомство и с первыми советскими конструкторами, внесшими решающий вклад в развитие и строительство советской авиации, - А. Н. Туполевым, Н. Н. Поликарповым, В. М. Петляковым, Д. П. Григоровичем, А. А. Архангельским и другими, а также с ведущими учеными и инженерами центрального аэрогидродинамического института имени Н. Е. Жуковского. В это же время я познакомился и с неизменным летчиком-испытателем туполевских самолетов Михаилом Михайловичем Громовым, человеком редких профессиональных качеств и высокой культуры. Он постоянно присутствовал вместе с А. Н. Туполевым при работе макетной комиссии.

Нельзя пройти мимо двух особо выдающихся личностей, которым в этот ответственный момент развития советской авиации было доверено общее руководство ею. Я имею в виду начальника управления ВВС (в современном выражении - главнокомандующего) Петра Ионыча Баранова и его заместителя (в последующем, с переходом Баранова на пост руководителя авиационной промышленностью, назначенного на его место) Якова Ивановича Алксниса.

С первым я встретился лично, только придя в управление ВВС, со вторым меня связывало близкое знакомство еще со времен Академии имени М. В. Фрунзе.

По моим наблюдениям и впечатлениям, они были совершенно разными людьми по характеру, отношению к окружающим их людям и подчиненным, что ничуть не умоляло значительности каждого.

Петр Ионыч Баранов, за плечами которого были большая и активная революционная школа, опыт гражданской войны, по натуре добрый и доверчивый, всю работу строил на умелом подборе кадров, вере в разум коллектива, равным членом которого он считал и себя. Он был далек от скоропалительных решений, выводов, характеристик.

Петр Ионыч покорял всех работавших и встречавшихся с ним людей, включая ответственных представителей конструкторских коллективов и промышленности, [152] логичностью, убедительностью своих рассуждений и требований. Крепкая дисциплина непосредственно подчиненных ему людей являлась естественным следствием большого уважения и симпатии к своему начальнику, подвести которого каждому казалось непростительным преступлением. Если такое случалось где-либо, нарушитель нес, конечно, всю меру ответственности, но самую большую в первую очередь перед своим собственным коллективом (подумать только, подвел такого начальника!)…

Яков Иванович Алкснис был человеком совсем иного плана. Его заметно отличали суровость и черствость к людям, часто, может быть, даже напускные, нетерпимость к возражениям, которые могли иметь определенную долю обоснованности. Исключительно высокая, пуританская требовательность лично к самому себе и к подчиненным.

Он первым ввел в авиации строго обязательным атрибутом для всех без исключения военнослужащих белый пришивной воротничок. С его приходом кончилось время, когда кто-нибудь мог появиться в управлении или на аэродроме небритым, неряшливо одетым, в неисправном обмундировании, грязном белье. Бывали случаи, когда он сам или его инспектирующие работники сажали выстроенный для осмотра технический состав и механиков прямо на траву аэродрома и проверяли состояние ног, портянок. Алкснис связывал все это - и совершенно справедливо. - с началом начал армейского порядка - воинской дисциплиной. Именно ему принадлежит крылатое выражение: «С самолетом надо обращаться на «вы», которое потом перешло и на другие виды военной техники во всей Красной Армии.

Ярчайшим достоинством этого человека была его удивительная работоспособность. Мы, ближайшие его сотрудники и товарищи, не раз задавались вопросом: остается ли у него время на свою семью, отдых, сон?

Еще в должности заместителя начальника Военно-Воздушных Сил Яков Иванович ускоренным порядком окончил Сталинградскую школу военных летчиков. И с той поры не проходило дня, чтобы он, прежде чем появиться в строго положенное время на работе в управлении, не успевал бы в летние месяцы полетать на Центральном аэродроме или внезапно побывать в одном из авиагарнизонов, «поддать там жару» за обнаруженные на аэродроме или в казармах недостатки и снова вернуться в Москву. [153]

Вспоминая Якова Ивановича, мне хочется рассказать о двух эпизодах из совместной с ним работы, в которых и я лично испытал крутой его, непримиримый нрав.