По пути в бессмертие

297. (Съемка в помещении.) КОНЦЕРТНЫЙ ЗАЛ. СОЕДИНЕННЫЕ ШТАТЫ.

Рахманинов — за дирижерским пультом. Оркестр с хором исполняет «Колокола». Похороны героя.

298. (Натурная съемка.) ИВАНОВКА. СЕЛЬСКОЕ КЛАДБИЩЕ. ОСЕНЬ. ДЕНЬ.

Под желтыми березами — свежий могильный холм. Деревянный крест. Иван стоит, опустив голову. Подходит Герасим, кладет на могилу букетик полевых цветов. Иван не поднимает головы.

299. (Натурная съемка.) МОСКВА. БУЛЬВАР. ОСЕНЬ. ДЕНЬ.

Иван, небритый, с тощей котомкой за спиной, проходит оживленный перекресток, где толпа окружила грузовик, с которого на воздушных шарах, расправляясь в воздухе, поднимается вверх гигантский портрет Сталина с надписью: «Привет ударникам выполнений указаний товарища Сталина!». Иван смотрит некоторое время и, пересекая площадь, направляется к дому, где до революции жил Рахманинов.

300. (Съемка в помещении.) КВАРТИРА РАХМАНИНОВЫХ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Иван входит в квартиру. Сбрасывает котомку. Озирается. Взгляд его падает на пыльное зеркало. С зеркальной глади на него глядит печальный старый человек с увядшими волосами. Он идет по коридору, отпирает дверь Марининого чуланчика. Заходит.

301. (Съемка в помещении.) КВАРТИРА РАХМАНИНОВЫХ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Иван сдувает пыль с фотографии молодой Марины. Долго смотрит на ее смеющееся лицо, ставит карточку на место. Из глубины квартиры доносится какой-то шум. Иван прислушивается, затем идет на шум. Он подходит к столовой, рывком распахивает дверь и входит.

302. (Съемка в помещении.) КВАРТИРА РАХМАНИНОВЫХ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ.

Посреди комнаты, заставленной вещами, стащенными чуть ли не со всей квартиры, усатый мужик в галифе и майке упражняется с физкультурными гирями-гантелями.

Иван. Ты чего тут делаешь?

Гиревик. А ты чего?

Иван. Я домой пришел.

Гиревик. Не бреши. Тут тебя сроду не водилось.

Иван. Это квартира Рахманиновых. А моя жена у них служила.

Иван приглядывается к обстановке. Среди рахманиновских вещей попадаются новые: коврик с гусями-лебедями, фарфоровые кошки на рояле, гитара с лентой на стене.

Гиревик. Ничего не знаю. Я въехал по уплотнению. Могу ордер показать.

Иван. Ну, если ордер — спорить не о чем. А покажи мне ордер на ихние вещи. На рояль, на мебель, на люстру, на енту лампу, на часы.

Гиревик. Ты что — чумовой? Буржуйское имущество жалеешь?

Иван. Нет. Мне жена завещала — сохранить и возвернуть в целости, когда хозяева вернутся. Вот какие пироги.

Гиревик. Возвернуть! Да эта контра сюда носа не сунет. А ты сам контра, коли перед ними холуйничаешь.

Иван (свертывая цигарку). Я его, может, больше твоего ненавижу. Но я дал слово Марине, и тут — извини-подвинься.

Гиревик. Брось, малый, дурочку строить. Тебе довольно барахла осталось, а на мое не зарься.

Иван. Твоего тут — блоха на аркане да вошь на цепи. И моего — столько же. Все — рахманиновское.

Иван берет кресло и выносит из комнаты. Затем выносит настольную лампу и часы.

Гиревик. Сдурел, что ли?

Иван. Не боись, твоего не трону. Гуси-лебеди, кошатина и гитара останутся. И эти… гандели.

Гиревик бросает гантели и кидается на Ивана, метя разорвать ему рот. Иван бьет его в челюсть, под вздох, и гиревик валится на пол.

Гиревик (вытирая кровь с разбитого лица). Ну все, паскуда, тебе не жить!..

Иван поднимает диванчик-рекамье и выходит из комнаты.

303. (Съемка в помещении.) СЛЕДСТВЕННАЯ КАМЕРА НКВД. МОСКВА.