По расчету (СИ)

Братья графа жили не в доме, а в настоящем замке. Он был огромен, очень стар и массивен. Высокая крепостная стена, даже с бойницами, башни и сторожевые вышки. Первое впечатление оказалось совершенно мрачным и подавляющим. Но стоило въехать за высокие ворота, как взгляду предстало совершенно иное зрелище. Сад, едва опушённый первой зеленью, благоухал и радовал глаз. Песчаные дорожки вились мимо клумб и кустов, кое-где стояли изящные высокие беседки. Парк был разделён на уровни, которые соединялись каменными лесенками по две-три ступеньки. Глаз омеги выхватил два белых фонтана, журчащих водой.

Родовое поместье Ратлендов было окружено великолепным садом. Карета подъехала к самому крыльцу, и поводья принял широкоплечий чернявый парень с широким простодушным лицом, на котором была написана скорбь, зацепившая юного омегу за живое. Граф вышел на улицу, Доминик сошёл за ним. Их встретил дворецкий — сухопарый старичок, ещё более строгий и напыщенный, чем в доме самого графа. Он поклонился им, велел сопровождавшим его лакеям в ливреях забрать вещи, и повёл гостей в замок.

В доме всё было обставлено роскошно и с большим вкусом. Каждая комната была оформлена в одном цвете, с редкими вкраплениями нейтральных цветов. Доминик, деревенский парнишка, привык к достатку в доме графа Ратленда, но поместье его братьев было не просто богатым, оно было достойно самого короля.

Бесконечная череда коридоров и галерей, увешанных потемневшими старинными портретами, привела гостей в большую гостиную, в которой был накрыт роскошный стол. Около камина стояли трое — два альфы и омега. Доминик потупился, зная, что глазеть на хозяев неприлично, но всё же исподтишка, краем глаза пытался рассмотреть братьев своего ненавистного хозяина. Сначала он обратил внимание на омегу. Тот держался просто, и как бы прятался за спинами альф. Он был одет скромно и со вкусом: чёрные брюки, белоснежная рубашка с манжетами, шитыми золотом, незамысловатая причёска, тонкая золотая подвеска на шее — вот и весь его гардероб. Альфы были очень не похожи друг на друга. Один был ниже, уже в плечах, чёрные волосы спускались почти до плеч. Одет он был во всё чёрное и держал руки за спиной.

Взгляд же на второго альфу заставил Доминика тихо удивлённо выдохнуть: он был как две капли воды похож на Уильяма. Они были близнецами. Омега, стоявший с хозяевами дома, кажется, тоже был удивлён.

Граф подошёл к братьям, и губы его скривила насмешливая, полная яда улыбка.

— Здравствуй, Теобальд, — он даже не наклонил голову, обращаясь к близнецу, а младшего брата не удостоил и взгляда.

— Здравствуй, — улыбка Теобальда была холодной, но не язвительной. — Давно не виделись, брат.

========== Часть III. Уильям. Глава 1. Счастливый день ==========

Теобальд сидел в кабинете, держа письмо брата в руках. Весть о приезде Уильяма отнюдь не была приятной — герцог надеялся никогда больше не увидеть своего близнеца, с которым отношения не ладились самого детства. Было темно: большую комнату освещал только колеблющийся огонёк свечи, стоявшей на письменном столе. За окном бархат неба постепенно из тёмно-лилового становился кромешно-чёрным, с россыпью крошечных блестящих звёзд. Было ветрено и холодно, резкие порывы воздуха проникали в комнату сквозь щели оконной рамы, и мужчина поверх рубашки накинул сюртук. Отложив бумагу на стол, герцог оперся на локти и зарылся пальцами в волосы, тяжело выдыхая.

Никогда ему не удавалось понять, в чём причина такой лютой ненависти брата. Пока они были совсем крохами, отношения их вполне вписывались в положенные рамки, но чем мальчики становились старше, тем всё большая злоба блистала в глазах младшего близнеца, когда он смотрел на брата. Ловя эти полные желчи и презрения взгляды, Теобальд терялся и строил тысячи догадок, но никак не мог дойти до истины. Картер оказался умнее, и ему не стоило труда понять, что лежит в корне отношений близнецов — возможно, он догадался так быстро потому, что смотрел со стороны.

Теперь же Теобальд смешался и потерялся ещё больше — ему было трудно понять, зачем брат хочет приехать. Мысль о том, что они друг другу чужие, слишком долго была непреложной истиной, и внезапная инициатива Уильяма заставила герцога поверить в возможное примирение, но вместе с тем насторожила и даже испугала его.

Необходимо было срочно посоветоваться с тем, кому он доверял больше всех — с Картером. Даже мысль о том, что в комнате и постели брата он может застать его любовника, не пугала и не смущала — было не до того. Оставив письмо лежать на столе, герцог поднялся, расправил плечи, бросил сюртук на спинку глубокого кресла и направился прочь из кабинета. Вспомнив, что оставил свечу зажжённой, он вернулся, задул её, и вышел в коридор.

Собственные шаги, гулко отдававшиеся в пустых коридорах, мешали Теобальду сосредоточиться на мыслях о близнеце. Трудно было поверить, что Уильям решил пойти на попятный и наладить тёплые семейные отношения. Но что тогда? Снова устроить тяжбу за наследство? Сорвать свою злобу? Как ни прискорбно, Теобальд ожидал от брата всего, чего угодно.