По рукам и ногам

Глубоко вдохнув, ощущаю, как дурнота чуть отступает. Кот помогает мне дойти до двери в маленькую ванную комнату в его кабинете, но я настаиваю, чтобы он остался за дверью. Меня жутко тошнит.

Закрываю дверь на защёлку и едва успеваю к раковине, как меня выворачивает всем выпитым и съеденным за вечер. Желудок сжимается в мучительном спазме, а лоб покрывается липким потом.

Но вдруг как-то сразу становится легче. Умываюсь, оттирая макияж салфетками, провожу влажными руками по волосам. Да уж, Карташова, так только ты обламывать умеешь.

Чувствую, что в белье у меня резко становится очень мокро. Когда вижу, в чём дело, удивляюсь. И радуюсь, конечно. Месячных не было уже месяца четыре. Вот и причина, почему мне стало нехорошо.

– Маша, ты как? – Котовский ждёт прямо под дверью, напряжён и обеспокоен, когда я выхожу.

– Ничего страшного, Игорь. Просто… – почему-то смущаюсь сказать про женские дни.

– Просто что? – прищуривается.

– У меня…э… критические дни начались, извини.

– Месячные, что ли? – он немного расслабляется. – За что же ты извиняешься? И это же хорошо, да?

– Да, конечно. Я не беременна, можно не волноваться.

– Маша, я вообще-то не об этом, – Кот странно смотрит доли секунды. – У тебя же были проблемы, так что это хорошие новости, да?

– Блин, у моего врача слишком длинный язык, – поджимаю губы. Обсуждать проблемы с циклом с Игорем мне неудобно.

– Вообще-то он ничего мне больше не сказал, только что у тебя цикл проблемный и противозачаточные таблетки могут не сработать. Не злись. Давай я ему позвоню.

– Не надо, Игорь, это всего лишь месячные, – улыбаюсь, – врачу звонить не надо. Я потом сама схожу.

Игорь нежно прикасается большим пальцем к моей щеке. Так приятно. Покровительственно как-то, заботливо и тепло. И в глазах горит нежно такое, что согревает и нежит, развеивает сомнения.

– Вызову такси, – Кот достаёт телефон и чуть отходит, а я чувствую пустоту, когда он убирает руку.

Я думала, что такси он вызвал мне, но Игорь звонит ещё кому-то возле машины, а потом тоже садится. Называет свой адрес, а я даже ничего и спрашивать не хочу. Мы приезжаем к нему, легко ужинаем, я поднимаюсь в свою комнату, а он выходит на улицу, снова с кем-то разговаривая по телефону.

Принимаю душ и заматываюсь в одеяло. На улице стоит жара, а в комнате хорошо, работает кондиционер. Постель пахнет свежестью. Живот тянет, чуть болит голова, но это мелочи. Я вдохновлена, обнадёжена заботой Котовского, во мне снова теплится вера в то, что я, несмотря на всё пережитое, ещё могу быть счастливой. Главное, не оступиться снова, не попрать опять его доверие каким-нибудь глупым поступком.

Уже начинаю засыпать, когда слышу щелчок двери и тихие шаги по ковру. Кровать рядом проседает под весом моего мужчины. Почему-то проскакивает мысль, что вдруг Игорь потребует сейчас близости? Есть же мужчины, которым их страсть важнее состояния организма женщины. Но я тут же её отметаю, Кот заботливый, уже столько раз это показал, хоть и довольно твёрдо.

Он забирается ко мне под одеяло, обнимает за талию и чуть подтягивает к себе, прижимаясь со спины.

– Ты будешь спать со мной? – говорю уже слегка разомлевшим голосом. – Правила это позволяют?

– Позволяют, если этого хотят оба. Ты хочешь?

– Хочу.

В ответ он просто плотнее прижимается и целует меня в волосы.

– Маш, я всё-таки позвонил Захару. Он сказал, чтобы ты приехала завтра. Я отвезу тебя.

Обречённо вздыхаю. Спорить с ним бесполезно. Позвонил и позвонил. Я обещала его слушаться, значит, буду.

– Угу.

– Спи, Стрекоза.

– Ты сказал, что я сегодня жемчужина.

– Ладно. Спи, жемчужная Стрекоза.

Слышу, как он улыбается мне в волосы, и так тепло становится и хорошо внутри. Спокойно. Безопасно. Я улыбаюсь и так и засыпаю.

Глава 39.

– Привет, ребята, подождите минуть десять, ок? Начмед вызвала, – Захар выходит из кабинета и обращается к нам. – Хотите, зайдите внутрь.

Мне почему-то неловко. Во-первых, Игорь приехал со мной, во-вторых, меня всё ещё смущает сам факт обращения с этим вопросом к его другу и нашему теперь общему знакомому. Да и повод такой себе, чтобы к врачу срочно бежать. Но мы уже здесь, и я отвечаю, что тут в коридоре его и подождём, а то мало ли, вдруг Кота потом не получится за дверь выставить, кто его знает.

Зернов уходит, а мы остаёмся ждать. Молчим. Если Игорь ещё хоть раз спросит, как я себя чувствую, я впаду в истерику. За сегодняшнее утро он сделал это уже раз пять, чередуя с синонимичным «всё нормально?» после того, как увидел, что я закинула в рот таблетку но-шпы.

– Захар Леонидович у себя? – к нам подходит девушка, держась за живот и глубоко дыша.

У неё уже явно большой срок беременности, она нервничает и едва ли не задыхается.

– Он вышел, сказал, скоро будет, – отвечаю ей.

– Понятно.

Девушка не присаживается в свободное кресло, она начинает нервно и тяжело ходить туда-сюда, обмахиваясь картой. Я замечаю, что она едва ли не плачет. Закусывает губы и второй раз за полминуты смотрит на часы в холле.

– Вам нехорошо? – спрашиваю.