По рукам и ногам

Ого. Никогда не думала, что вообще услышу от тебя эту фразу. В буквальном или фигуральном смысле, уточнять не стала, ибо кристально ясно было, что в обоих.

Я уткнулась лицом в подушку, потому что хозяйское появление сразу всколыхнуло в сознании бурю осевших уже, кажется, образов. Он тем временем собрал себя по кусочкам и подошёл к окну раздвинуть тяжёлые занавески, сам же прижмурился от яркого света, хлынувшего снаружи. И только тут заметно стало, что кожа его покрыта кровоподтёками: спина, руки, даже живот кое-где. Нейгауз, кажется, немного перестарался ночью. Края у царапин воспалились и вид уже имели нехороший. Такие обычно скоро гноятся и очень долго заживают, причиняя кучу проблем.

Я поморщилась и снова, ещё гуще покраснев, уткнулась в подушку. Спокойно. Всё равно рано или поздно просить придётся. Лучше уж сейчас, пока он не настроен отпускать эти свои издевательские шуточки, от которых щёки потом печёт.

– Кэри… – пробурчала под нос еле-еле, язык казался каким-то неповоротливым и распухшим. – Ты можешь достать из меня вибратор? И руки развяжи, пожалуйста.

Ланкмиллер подавил усталый смешок и скомандовал коленно-локтевую принять для удобства.

– И расслабься, котик, тебе же легче будет.

Я только тихо зашипела, с трудом заставляя себя не уворачиваться от его прикосновений. Сейчас, когда душный угар прошедшей ночи схлынул, они казались мне неприятными. Когда и руки были развязаны, я снова ничком повалилась на кровать, зарываясь носом в простыни.

Ланкмиллер молча лёг рядом.

– А Феликс где? – я осторожно выпуталась из покрывал, приподнимая голову.

– В душе.

– Погляжу, ты не в восторге от пережитого. – Я пыталась говорить аккуратно и звучать отстранённо, чтобы мучителю не казалось, что я лезу не в своё дело с преувеличенной настойчивостью.

– Иногда это действительно бывает приятно, но прошлой ночью Феликс явно был не в том настроении, чтобы сдерживать свои порывы. У тебя-то там ничего, случайно, не сломано? – Это была слабая попытка пошутить, которую моё измученное воспалённое сознание с ходу не распознало.

– Нет вроде, – я чуть удивлённо передёрнула плечами. Кроме психики разве что. – Как у вас вообще всё так вышло? В смысле, давно вы… вместе?

Очередной бессмысленный заход на вопросы о личной жизни, на успех которого я и не рассчитывала. Но в сонной тишине утра, в этой комнате-аквариуме почти без движения воздуха, Кэри был чуть более разговорчивым, чем обычно.

– Да, очень. Он был партнёром моего отца и хорошим другом семьи, к нам приходил часто и так же часто забирал меня к себе на несколько дней. Я иногда неделями у него жил. Всё с самого детства к этому шло, Феликс особо и не скрывал.

– А отец твой? Он вообще знал об этом? – К тому моменту я уже перестала звучать отстранённо и незаинтересованно, потому что всё происходящее от слов Ланкмиллера казалось дико нездоровым и даже немного жутким.

– Отец… – задумчиво выдохнул Кэри. – Согласно его политике, никто в доме в чужую личную жизнь не вмешивался. Нейгауз хороший человек, и ты об этом знаешь. Он в трудную минуту не бросает. А странности у каждого свои.

Замечательно. Подложу своё дитя под бизнес-партнёра и постою в сторонке. Да он великий политик был, как я смотрю.

– Скажи… – я замялась немного, кусая изнутри щёку, – а тебе вообще нормально жить эту жизнь? Ты вот президент компании и всё такое, устаёшь – и расслабляешься этими странными способами. Не хотел бы попробовать что-то… что-нибудь другое?

– Президент компании, – Кэри прыснул, потому что я, кажется, как-то не так его назвала. – Да ты дашь расслабиться, как же. – Он умолк и задумался на некоторое время. – А знаешь, поедем сегодня в Викторию. Вдвоём. Поможет тебе отвлечься от того, что тебя гложет. Что, кстати?

Я мгновенно нахохлилась, зарываясь в одеяло почти с головой. Слишком много всего, но давай начнём с того, что ты вообще не должен был об этом спрашивать. Чёрт бы тебя побрал, Ланкмиллер. Тебя и твою драную проницательность.

– Какая ты интересная девочка, хочешь откровенного разговора, а сама не спешишь делиться своими секретами, – он звучал насмешливо и просто, но я всё равно не могла отделаться от навязчивого ощущения, что какая-то угроза, хорошо скрытая, читающаяся чисто интуитивно, в этих словах была.

Ну, знаешь, если мы вычеркнем из списка моих секретов все эти бесконечные загоны, комплексы и страхи, то и секретов-то никаких не останется. Было бы чем делиться. Я кашлянула и совсем неделикатно сменила тему.

– Кэри. Вот эти все порезы твои и другие последствия… бурной ночи надо бы по-хорошему обработать.

– Переживаешь? – мучитель довольно покосился на меня.

– Просто если ты сдохнешь, мне совсем не хочется уходить с аукциона в какой-нибудь публичный дом типа «Шоколада», – ядовито заверила я, чуть было не пихнув его пяткой в бок.

– Ты очень добрая, Кику, – медленно и как-то не особо радостно протянул он. – Я отыщу какую-нибудь аптечку, а ты пока убери эту простыню. Кутаешься в неё, как привидение. Выглядит жутко, знаешь ли.