47
Целый мир за жизнь брата
Джекоб проснулся оттого, что по его лбу что-то ползло. Крысы еще не обнаружили новую тюрьму Кмена, но насекомые здесь были повсюду: муравьи, каменные комары, пауки. Он прихлопнул ночного визитера, хотя понимал, что где-то на подходе следующий. Сейчас ночь? В подземной тьме начисто терялось чувство времени. Спасение приходило только во сне, и Джекоб как раз собирался перекатиться на бок и вернуться в сон, из которого его вырвало насекомое, но вдруг увидел над собой блуждающие огоньки.
Это что-то новенькое.
Они беспорядочным роем слетались в его яму-темницу в таком количестве, что своим мерцанием на секунду перенесли его совсем в другое место – дворец в Венетии, где он в окружении блуждающих огоньков искал карусель, которая детей превращает во взрослых, а взрослых – в детей.
– Я подумал, твои человеческие глаза наверняка сумеют оценить немного света. – Голос Бастарда быстро спугнул иллюзию.
Очень жаль. Он не в Венетии, а по-прежнему в застенках. Что-то он явно туда зачастил.
– Надсмотрщики были очень милы. Еще бы, ведь Бастард к их королю вхож. – Гоил виделся лишь черным силуэтом над решеткой, что служила Джекобу новым небом, но голос выдавал, с каким удовольствием тот смотрит на него сверху вниз, как на пойманного жука. – Кмен увлекся идеей другого мира. Вот увидишь, зеркала заставят его позабыть гнев на нефритового гоила, и стоит ему увидеть, как опасны серебряшки, он сам призовет его на свою сторону! Ну, как я это провернул?! По-моему, ты должен мне аплодировать. А может, и на колени упасть от благодарности. Бастард спасает младшего брата Джекоба Бесшабашного…
– Чтобы сделать гоилов непобедимыми. Чудесно. – Джекоб так и лежал на нарах. По крайней мере, так ему не нужно было, разговаривая, запрокидывать голову. Все кончено. У него руки чесались отхлестать себя по щекам за то, что на самом деле решил довериться заклятому врагу. А теперь гоилы знали о зеркалах.
– Ну, давай же! – Бастард склонился над решеткой. – Скажи мне, где зеркало, которое обычно приводит тебя в этот мир. Наверняка не в Нихоне. Могу поспорить на свою кожу в прожилках, что ты прячешь его не слишком далеко отсюда. Как насчет такого названия, как Шванштайн?
– Просто фантастика! Это из какой-то сказки?
Проклятье. Разумеется, Бастарду известно, что у него давно есть комната в Шванштайне. Это может разузнать каждый ребенок.
Джекоб сел.
– Ладно, шутки в сторону. Ты действительно считаешь меня настолько тупым, чтобы жить там же, где спрятано зеркало?
Это хотя бы заставит его сомневаться. Но в один прекрасный день Бастард прочешет развалины. И что потом?
– Если не скажешь ты, это сделает Лиска. После той жалкой попытки освободить тебя она, должно быть, убедилась, что это ее единственный шанс тебя вернуть. Если она еще жива. Потоки, которые смыли ее отсюда, наверняка утопили не одну лисицу.
Проклятье!
Он повернулся лицом к стене:
– Вали отсюда! Или я расскажу охранникам, что твоя драгоценная печать – подделка.
Бастард рассмеялся. О да, он забавлялся на всю катушку.
– Кмен выдал мне новую. Давай уже! Рассказывай, где зеркало. Она там совсем одна. Что, если ольховый эльф ее найдет, пока ты тут, в камере, рассиживаешься?
Да – что, если? В замке Игрока Бастард слишком много узнал о его проблемах с ольховым эльфом. Что, если просто сделать вид, что готов показать им зеркало? Заманчиво. Лучше, чем изображать приманку для брата, пока Лиска, вероятно, вынашивает очередной безумный план его освобождения.
– Знаешь, что рассказала мне горничная, которая штопает вашу одежду в «Гранд-отеле»? – Бастард смаковал каждое слово. – Твоя Лиска спрашивала у нее, бывала ли она когда-нибудь беременной. Интересно, правда?
Джекоб уперся взглядом в пол. Для гоилов у людей все чувства на лбу написаны.
– Полагаю, ребенок твой? Хотя… в последний раз я видел ее с этим альбийским шпионом. Орландо Теннантом. Эти оба, похоже, в очень близких отношениях.
О, гоил развлекался как мог.
Орландо. Да… Но почему Орландо с Лиской?!