По серебряному следу. Дворец из стекла

– Нет. Меня в любое время может отозвать смерть. Фея понимала, что защищать ее должен кто-то живой. Не волнуйся. Скоро на ее защиту встанет кое-кто другой, такой же могущественный, как ее враг. И он поможет ей воплотиться заново. Она объяснила мне, как его найти.

По озадаченному виду Хидео Лиса поняла, что для него этот план тоже новость.

– Сними с нее путы, – велел Хитира. – Но только на ногах, чтобы она шла сама. Мы отправляемся.

20 Ольховый эльф, который остался

– Кицунэ, тебе нужно есть! – Хидео мучили угрызения совести. Прекрасно. Лиса не собиралась прощать его. Сушеную рыбу, которую он засовывал ей в рот, она проглатывала лишь потому, что слышала в своей голове голос Джекоба. Ешь, Лиса! Какая мне польза от тебя мертвой? Я тебя, конечно, найду. Или ты меня. В этом мы оба доки, не забыла? При воспоминании о насмешке, придававшей его голосу упругость, ее замутило от тоски по нему.

Покинув святилище водопадного божества, они шли уже второй день. Однажды Лиса попыталась сбежать, но успела сделать лишь несколько шагов. Хитира сковал ее своим ледяным дыханием, и несколько часов она мертвой рыбой провисела на плечах Хидео.

– Я помогу тебе найти Бесшабашного-сан, – шепнул он ей на ухо. – Клянусь, кицунэ! Хитира говорит, мы скоро будем на месте.

Хидео не уставал подчеркивать, что по тем заброшенным лесным тропам, что выбирал кучер, они безнаказанно шли только благодаря ему. Понизив голос, он описывал вызывающих ужас тварей, и перечню их не было конца. Иногда лес, по которому их вел Хитира, и правда мрачнел, и все же леса Нихона по-прежнему казались Лисе куда более безмятежными, чем у нее на родине, – не алчными, а целительными, без той злобы, что нередко встречалась ей дома.

Уже темнело, и Лиса готовилась провести еще одну бессонную ночь, как вдруг в гуляющем по ветвям над ее головой ветре появился запах серебра, а в журчании ручьев послышался звон стекла. В конце тропы открылась широкая поляна. В самом центре ее росла очень древняя ольха, а земля вокруг была усеяна маленькими и большими жертвенными подношениями из серебра.

Хитира привел их к еще одному ольховому эльфу. Лиса ощутила, что ее внутренняя лисица готова обратиться в бегство, но Хитира бросил на нее предостерегающий взгляд, и Хидео по его знаку опустил руки ей на плечи.

О серебряных ольхах рассказывали такие страсти, что ни она, ни Джекоб никогда не испытывали искушения найти одно из этих деревьев, а уж после знакомства с Игроком – тем более. Сколько их, никто, похоже, не знал, а из разговора, подслушанного ею в саду у Воина, она поняла, что и другим ольховым эльфам неизвестно, где растут деревья, ставшие, по проклятию фей, тюрьмами для их сородичей. Однако, судя по уйме серебра под деревом, к которому их привел Хитира, довольно много просителей после тщательных поисков отыскивают серебряные ольхи, даже если они, подобно этой, растут вдали от людского жилья.

Просители платили кольцами и амулетами, шкатулками, монетами и одеждами, чью протканную серебром материю настолько изъело время, что оплаченное ими желание наверняка давным-давно забылось. Ствол под пышной кроной, затеняющей все эти предметы, искривился так, будто заключенный в нем ольховый эльф вновь и вновь пытался выбраться оттуда. По слухам, в коре можно было заметить их лица, но ствол этой ольхи до того сморщился, что Лиска видела в нем тысячу лиц.

Хидео крепче сжал плечи Лисы, и ей подумалось, что он, наверное, очень боится дерева, а вот Хитира приблизился к ольхе без колебаний. Деревья вокруг зашумели, словно возмутились непочтительностью мертвеца.

– Тосиро! – позвал Хитира.

Тосиро… Сердце Лисы забилось сильнее. Разумеется, она помнила это имя. И будто вновь услышала голос Воина. Мои големы вырубили все ольхи в его прежних угодьях. Тосиро не вернется. Кто же из них ошибается – ольховый эльф или кучер Темной Феи?

– Ты молчишь, потому что я не принес тебе серебра? – Подступив еще ближе, Хитира окинул взглядом крону. – Тебе бы поторопиться с пробуждением! Я здесь, чтобы предостеречь тебя. От давних врагов.

Ольха зашелестела, будто кто-то проводил по ветвям невидимыми руками. Из лежащей в корнях серебряной шкатулки выползла змея с серебристой чешуей, а из-за колючего куста, что рос в тени ольхи, выступил лис. С девятью хвостами.

Хидео, упав на колени, благоговейно уткнулся лбом в сырую лесную почву. Однако все внимание кицунэ было приковано к Лисе. Пригнув морду в насмешливом почтении, он начал преображаться, а когда выпрямился, мех его превратился в огненно-рыжее одеяние. Заостренные уши скрылись под длинными черными волосами, и с плутовской улыбкой руки на груди скрестил юноша:

– Лиса, что ты делаешь в компании с мертвецом? Это очень неполезно. Их намерения редко служат на благо живым.

Лиса подняла связанные руки:

– Я себе компанию не выбирала.