По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России

Вероятно, не чуждо этой деятельности и другое отрадное впечатление, вынесенное из Крестецкого уезда, а именно тот мир и покой, то соревнование на пользу общую, которые сказываются здесь в дворянстве, земстве и горожанах. К несчастью, это далеко не так в других уездах и губерниях. Это та же нехорошая черта, которая сказалась, но только гораздо более рельефно, в прибалтийском крае, где к явной разноголосице сословной присоединилась еще и разноголосица вероисповеданий и народностей и полное особничество одних только немцев. В этом нельзя было не усмотреть необходимости усовершенствования местного управления; оно настоятельно требует значительно большего объединения и связанности разных элементов местного самоуправления и властей. Только такое объединение, только такая направляющая сила могли бы послужить тем важным, многообразным интересам, которые обеспечиваются единодушием и взаимной поддержкой действующих в своем месте и имеющих каждый свои обязанности людей.

Отъезд из Крестцов состоялся около полудня. Далекий путь лежал на Тихвин, мимо Грузина. От Крестцов до Грузина предстояло сделать пятьдесят пять верст грунтовой дорогой, затем 2/3 часа пути по николаевской железной и еще двенадцать верст, до Грузина, по Аракчеевскому шоссе.

Путь к Тихвину.

Местность подле Грузина ровная и вся в богатейших заливных лугах; весной, во время наводнения, она покрывается водой, и только Грузино держится поверх её. Местное сено идет в Петербург; идут отсюда и дрова, доставка легка и недорога. Здесь же, близ Грузина, есть несколько спичечных заводов. Едва кончаются заливные луга, как местность совершенно преображается и становится глубоко-песчаной и для лошадей трудной; это — путь тихвинских богомольцев; можжевельник, обыкновенно кустящийся, вытягивается здесь в могучие, высокие штамбы, и так как зелень его очень похожа на зелень туи, то лесной пейзаж не лишен красоты и своеобразности. Красивы места близ Кукуя, подле станции Липногорской; особенно красиво последнее место на берегу реки Сяси. На последнем перегоне к Тихвину указывали на усадьбу Кулотино, в которой поселил граф Аракчеев свой супругу. Тут опять глубокие пески; чернолесье чередуется с голыми местами.

Так как при посещении Тихвина предстоит к описанию многое, то уместно будет сказать здесь несколько слов о Тихвинской водной системе, по одной из важнейших рек которой, Сяси, путники переправлялись.

В предшествовавшие путешествия по северу России путники ознакомились с системами Вышневолоцкой и Мариинской. На этот раз предстояло ознакомление с третьею, Тихвинской системой.

Три названные системы водных путей соединяют Петербург с Волгой. Все три системы возникли по мысли Петра I, но окончены разновременно, после многих колебаний и опытов, причем движение по Тихвинской открыто только в 1811 году. Но услуги народному хозяйству со стороны всех трех систем оказались не одинаковыми; развилась и достигла хорошего, прочного положения только система Мариинская, тогда как обе другие зачахли в полном смысле этого слова; по Мариинской системе идет грузов в четыре раза более, чем по обеим другим, вместе взятым. Убийцами этих систем были сначала железные дороги: николаевская, московско-нижегородская и рыбинско-бологовская, а затем счастливый рост и преуспеяние системы Мариинской, в прямой ущерб другим.

Здесь не место вдаваться в подробные обсуждения того, почему оказалась такой счастливицей одна из систем — Мариинская; этому имелось много важных причин, и миллионные затраты, сделанные на нее, имели свои веские основания и принесли, и приносят многоценные плоды.

На Тихвинской системе конкуренция отразилась менее гибельно, чем на системе Вышневолоцкой, лежащей теперь в деревянных и каменных одеяниях шлюзов своих почти совершенным мертвецом. На Тихвинской еще есть кое-какая жизнь, хотя без всякого сравнения укороченная, трудная, жаждущая обновления. Вместо прежних семи тысяч судов, ходивших по ней вверх и обратно с товарами на пятнадцать миллионов рублей, теперь проходит только несколько сотен, и целый ряд ходатайств самых настоятельных со стороны новгородского губернатора, новгородского губернского, тихвинского и устюженского уездных земств и тихвинского городского общества свидетельствуют единогласно о том, что угасание деятельности этой системы отразилось и отражается чрезвычайно невыгодно на благосостоянии всего населения смежных с ней губерний и уездов. А между тем, когда-то, купцы древнего Новгорода ездили на ярмарку в Холопий Городок, нынешнюю Мологу, при впадении Мологи в Волгу, и эта ярмарка считалась первой в России, и одних пошлин с неё собиралось около ста восьмидесяти пудов серебра.