По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России.

Посещение это по маршруту не значилось, и Великий Князь бывал уже в Горицкой обители; но, так как на пристани виднелось духовенство и монахини, с игуменьей во главе, то и приказано было причалить. Великий Князь, проехав в монастырь, прослушал молитвословие и, сопровождаемый благословениями инокинь, вернувшись на пристань, проследовал далее. К полуночи втянулись, оставив вправо от себя исток Шексны из Белого озера и известный, когда-то, посад Крохино, в Белозерский канал. Судьба Крохинского посада — судьба всех временно обогащавшихся, в силу тех или других причин, поселений. Когда неустройств и беспорядков было много и работали тысячи лямочников и лошадей, — в Крохине законтрактовывались и те и другие, и тут же, при долгих зимовках, проживались и пропивались все заработки темного люда, оставлявшего свои семьи голодающими. Кулаки, кабатчики, они же ростовщики, быстро богатели и выдавали своих разряженных дочерей замуж с крупными приданными. Но — sic transit gloria mundi, — и Крохино, оставленное в стороне от главного пути, видит только во сне свое прежнее величие. А сколько, в свое время, было ходатайств о том, чтобы Крохино не обижали, не обходили!

Шексна, во всю длину свою, имеет 406 верст; Белозерский канал — 63¹/₄ версты. Трудно представить себе более скучное плавание, чем плавание по одному из наших северных каналов. Хотя, если судить по карте, канал и изгибается параллельно южному берегу озера по длинной дуге, но при следовании вы видите одну только бесконечно длинную прямую линию, — нечто вроде водяного Николаевского шоссе, — с низкими болотистыми или луговыми берегами, на которые иногда взбегает ленивая волна, поднятая пароходом.

Около часу ночи «Озерный» миновал Белозерский канал и, пройдя шлюз «Польза», втянулся в Ковжу. Ковжа не длиннее 67 верст, уже Шексны, но красивее её. Подле шлюза Анны был пересечен архангельский тракт, который, пока что, до близкого уже открытия северного железного пути, все еще достаточно боек. Еще немного далее, и река Ковжа, текущая на юг, преобразовывается в реку Вытегру, текущую на север. Здесь — водораздел: озеро Ковжское и Маткоозеро, питающие всю Мариинскую систему; здесь именно гостил когда-то Петр Великий, и лучезарная, ясновидящая мысль его не меркла в непроходимых тогда и малозаселенных еще сегодня дебрях.

Бывали великие властители народов, но положительно не бывало такого, который, подобно гениальному Петру, одолевал бы такие ужасные, душу гнетущие обстановки. И как подумаешь, что этот венценосец мог бы пользоваться всеми благами мира, всей роскошью восточной обстановки самодержавного властителя! И чего не коснулся он, не пошатнул в государственном колоссе, вверенном ему Богом! «Лишь бы жила Россия» — думалось ему и днем, и ночью, и эта бессмертная дума его проникает в каждого стоящего над молчаливой гробницей в Петропавловском соборе. Без хвастовства может сказать всякий русский человек, что нигде и ни в какие времена не было такого властителя. Может русский человек сказать то же самое, и, опять-таки, вполне по совести, о другом «властителе наших дум», в меньшем размере, конечно, но тоже самом крупнейшем в мире, если взять в расчет то, что сделано Пушкиным. Он дал величайшие образчики по всем родам творчества; велик и одинок Шекспир, но он не писал истории и поэмы; велик Байрон, но он не касался ни романа, ни повести; и все это сделал Пушкин в короткую, неожиданно прерванную жизнь, едва достигшую половины жизни великого Гёте. Двигаться по скучному Белозерскому каналу и иметь у себя в запасе мысли о Петре и Пушкине — великое и священное право русского человека.

Па утро 17-го июня Великий Князь обрадовал всех начальствующих лиц, его сопровождавших, сообщением ответной телеграммы, полученной из Ильинского от Государя Императора. Телеграмма эта, немедленно разошедшаяся по рукам и тут же неоднократно переписанная и разосланная во все стороны, была следующего содержания:

«Прошу передать всем местным людям Мою благодарность за их добрые чувства, а также и Мое удовольствие по поводу окончания многолетних работ по возрождению Мариинской системы».

«Николай».

Всеподданнейшая телеграмма Великого Князя была составлена в следующих выражениях:

«По повелению Вашего Императорского Величества, сейчас Мной открыт обновленный Мариинский водный путь. Все местные люди просят Меня повергнуть пред Вашим Величеством чувства беспредельной признательности за благодеяние, оказанное им возрождением системы, возникшей по гениальной мысли Великого Петра и окончательно благоустроенной державной волей незабвенного Родителя Вашего и Вашею, Государь! Осмотренные работы исполнены основательно. Сопровождавший Меня министр путей сообщения будет иметь счастье всеподданнейше лично доложить о подробностях настоящего торжества».