По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России.

Нельзя не вспомнить, что за столом недоставало многих лиц, заслуживших благодарность и память. Так, отсутствовал бывший министр путей сообщения, адмирал К. Н. Посьет, при котором, 16-го января 1890 года, состоялось представление в Государственный Совет «О коренном улучшении Мариинского водного пути»; недоставало бывшего министра путей сообщения А. Я. Гюббенета, при котором последовало Высочайшее повеление, от 17-го апреля, о разрешении кредита и начале работ; не было за столом и бывшего директора департамента шоссейных и водяных сообщений П. А. Фадеева, при котором дело возникло и начато его осуществление. На имя министра путей сообщения от К. Н. Посьета в этот день была получена телеграмма из Петербурга, от А. Я. Гюббенета — из Висбадена. Перед тем, чтобы, по завершении торжества, направиться в путь дальше, сделалось известным, что Великий Князь отправил к Государю Императору в Ильинское телеграмму.

* * *

В четыре часа пополудни, 15-го июня, «Озерный» отошел от Черной Гряды на Ниловицы. Приближаясь к этим местам великих бедствий сибирской язвы и других зараз, само собой приходили на память давно миновавшие, по счастью, факты. Для того, чтобы сравнить современное положение дел с тем, что имело место тридцать лет тому назад, имеется весьма назидательный источник. Сведения о тогдашнем состоянии Мариинской системы собраны были одним из членов известной экспедиции по исследованию хлебной торговли и производительности России И. Ф. Борковским и напечатаны в 1868 году, в «Трудах экспедиции», вып. I. Составитель, в то время молодой человек, ныне заведующий статистическим отделом министерства путей сообщения, собрал их и сгруппировал очень искусно. В те дни еще процветали на Мариинском пути, да и вообще на водных путях, — бурлацкая тяга, котоводки, конная тяга, кабестанный способ, а пароходы только что возникали. Это было то малопонятное для нас время, когда товары с нижневолжских пристаней попадали в Петербург только в две навигации, зимовали в Рыбинске, и только еще возникали доставки в одну навигацию, как нечто особенное, как радостное нововведение. Сибирская язва прочно поселилась на Шексне; в то время многие тысячи конских трупов не зарывались или только забрасывались землей, и бедная Шексна служила «кладбищем падали» и «гнездом яда», а шекснинский, пошехонский, край — «главным центром периодически повторявшихся падежей». Караваны останавливались иногда не только по недостатку воды или скоплению судов, но также и потому, что испуганные лоцманы уводили уцелевших от заразы лошадей; например, в половине июля 1867 года, между Рыбинском и Ннловицами, вследствие отсутствия лошадей, стояло без движения до 1,000 судов. До 20,000 лошадей собирались в Рыбинске для бечевой тяги, но погибало более 50% живых сил. Шексна находилась почти в естественном её состоянии и пестрела порогами, так же как и Свирь; не существовало еще и половины озерных каналов, действующих теперь, а относительно железной дороги, которая связывала бы Рыбинск с Петербургом, имелось два проекта: один предполагал вести дорогу прямо на Петербург, а другой — на какую-нибудь станцию николаевской дороги между Бологое и Тверью. И. Ф. Борковский тогда же предсказывал, что необходимо органическое улучшение водных путей и, в особенности, Мариинского, а рыбинско-бологовская дорога может служить им только «дополнением».

Приведенных сведений вполне достаточно для объяснения той неподдельной радости, которая разливалась по сердцам рабочего русского люда вдоль крупнейшего из наших водных путей, окончательно устроенного, и того восторга, с которым всюду встречали августейшего посланца Государева — Великого Князя Владимира. «Озерный» подвигался к Ниловицам, к центру прежних бедствий, не могущих повториться после того, что сделано теперь.

Черная Гряда, где совершилось открытие обновленного Мариинского пути, расположена на ³/₄ длины течения Шексны, считая от Волги; до Белого озера остается от неё ¹/₄. Здесь берега реки живописны; впадают питательные речки Ковжа и Сильма; следуют новые: роскошный шлюз Императрицы Александры Феодоровны, устье канала принца Виртембергского и шлюз Императора Александра III, город Кириллов и старый шлюз Безопасность. Сохранилось предание, имеющее следы в делах министерства путей сообщения, об одной из резолюций графа Клейнмихеля. Во время прорытия Белозерского канала, новым шлюзам даны были наименования, обозначавшие их качества: «Удобство», «Польза», «Безопасность»; случилось, однако, что затонуло судно. На донесении об этом министр путей сообщения поставил, яко бы, следующую заметку: «За такую неудобную Безопасность посадить начальника дистанции на гауптвахту на две недели». Это событие имело место в конце сороковых годов.

В одиннадцатом часу вечера, 16-го июня, пароход «Озерный» остановился у пристани Горицкого монастыря, и Великий Князь посетил обитель.