По Северо-Западу России. Том 2. По Западу России.

Оно и понятно. Предположение о назначении податной мызной земли или квоты безземельным батракам возникло как бы для виду, на деле же оно имело целью увеличить состав мызных угодий насчет крестьянской податной земли. В этом убеждает «положение 19-го февраля 1866 года о волостном общественном управлении в остзейских губерниях», явившееся в то самое время, когда уже оканчивался определенный в 1860 году пятилетний срок для отвода батракам той части земли, которая прирезана от податной земли к мызной. По примечанию к § 1 означенного положения, участки повинностной крестьянской земли могут быть предоставляемы в арендное пользование и даже продаваемы в собственность не принадлежащим к крестьянскому сословию лицам, с сохранением личных сословных прав своих! В силу этого постановления, многие крестьянские участки в частных имениях перешли в руки местных дворян. Есть случаи такого перехода участков и в некоторых казенных имениях; например, крестьянский двор Звиргзде, около 100 десятин, казенного имения Альт-Саукен, находится, как говорит, в пользовании местного дворянина.

Нечто подобное квоте имело вместо в губернии Эстляндской; ныне действующее в ней «положение о крестьянах 5-го июля 1856 г.» составлялось под прямым влиянием законодательных мер, принимавшихся правительством для обеспечения быта крестьян в Лифляндской губернии, и положение о них 1849 года служило образцом для положения о крестьянах Эстляндской. В 9 ст. последнего положения вполне определенно выражено то общее начало, что, для обеспечения быта крестьянского сословия, ему предоставлено неотъемлемое право пользования всей годной к возделыванию землей, которая находилась во владении крестьян 9-го июня 1846 года. В ст. 17 значение этого сильно ослабляется тем, что, но мере прекращения барщины, часть крестьянской арендной земли, а именно до 1/6 доли её, предоставлено отделять в неограниченное распоряжение помещика, причем 18 ст. положения определяет, что землей этой помещик хотя и может пользоваться по своему произволу, но изъяснено, что она может быть употреблена для поселения на ней господских работников и т. п.

Совокупность этих довольно неясных постановлений и некоторых других неизбежно наводит на мысль, что прирезка ¹/₆ части крестьянской земли к мызным находилась и в Эстляндской губернии в непосредственной связи с вопросом об обеспечении быта безземельных работников, на случай отмены барщины, т. е. с тем самым вопросом, для разрешения которого признано было необходимым допустить присоединение к вотчинам квоты в Лифляндской губернии, и что, таким образом, и самые условия отрезки этой ¹/₆ части в Эстляндской губернии однородны с условиями присоединения лифляндской квоты. Это подтверждается еще и тем, что выраженная в 9 ст. положения неотъемлемость прав крестьян на арендную землю в принципе установлена была самим дворянством еще на ландтаге 1842 года, вследствие чего Высочайше учрежденные в 1846 году «приготовительный и главный комитеты об эстляндских крестьянах» тогда же ходатайствовали о Высочайшем утверждении этой меры. Высочайшее соизволение, действительно, последовало, и в рескрипте на имя дворянства, от 9-го июня 1846 года, ему изъявлено за это Всемилостивейшее одобрение. Вслед затем на ландтаге 1847 года дворянство постановило, что ¹/₆ часть крестьянской земли должна быть отграничиваема для поселения на ней, при отмене барщины, помещичьих рабочих. Но из представленного дворянством проекта положения оказалось, что, в прямое отступление от упомянутых постановлений ландтага 1847 года, дворянству должно быть предоставлено право произвольного распоряжения всей землей как крестьянской, так и мызной. Нет сомнения в том, что помянутая ¹/₆ доля крестьянской земли, в Эстляндской губернии, подобно лифляндской квоте, имеет вполне определенное назначение: служить для наделения безземельных работников и, до сих пор, цели своей не достигает.

Что касается количества крестьянских земель, не получивших назначения, определенного им Высочайшими повелениями, то оно очень значительно.

В Лифляндской губернии всей мызной земли 2.114,462 дес., крестьянской — 1.490,785 дес., а часть крестьянской земли, ожидающей назначения, определенного ей Высочайшим повелением 13-го ноября 1860 года, составляет около 243,648 десятин.

В Эстляндской губернии всей мызной земли 1.039,890 дес., крестьянской — 675,815 дес., а крестьянской земли, не получившей назначения, Всемилостивейше одобренного 9-го июня 1846 года, около 104,250 десятин.