По скелету всему свету

– Для развлечения, конечно же. Для чего же еще!

– Это для пенсионеров?

У Антона даже челюсть отвисла, а Ульяна прямо согнулась от хохота:

– Ой, ты бы себя видел со стороны! Ну, ясное дело, что для них. Но старички сюда и не заглядывают. Хотя уверена, многие были бы совсем не прочь. Вот только с кем им тут развлекаться? Друг с другом? Возможно, дойдет дело и до этого, но пока что воздерживаются. А девушек или юношей по вызову им приглашать не разрешается. Так что это не для них развлечение, это только для нас с тобой.

– Но я не хочу!

– А кто тебя спрашивает!

Она снова схватила Антона за руку, и прежде чем он успел вымолвить хотя бы слово, уже оказался пристегнутым наручниками к поперечной перекладине.

– Отпусти!

Антон попытался схватить Ульяну, но действовать мог только одной рукой, и девушка ловко ускользнула. Хуже того, она как-то умудрилась пристегнуть и вторую руку Антона. Глядя на свои прикованные руки, Антон молчал. Что-то такое крутилось у него в голове, что-то связанное именно с наручниками, но вот что… Этого он сейчас совершенно не мог припомнить, потому что все мысли целиком и полностью заняла собой Ульяна. Весело резвясь, она выбрала среди плеток какую-то поменьше и хлестнула ею Антона по спине.

Несмотря на то что на нем была рубашка, а поверх нее еще и фирменная униформа из тонкой шерстяной ткани, Антон взвыл от боли.

– Что же ты такой нежный, – проворковала Ульяна и с размаху огрела его еще раз.

Теперь удар пришелся пониже спины. Он был не таким болезненным, но для самолюбия куда более чувствительным.

– А если так попробовать?

И Антон, к своему ужасу, почувствовал, как с него стягивают штаны. Почему-то подумалось о том, что зря он сегодня утром нацепил трусы с вышитыми на попе клубничками, которые купила ему заботливая, но, увы, ставшая к старости подслеповатой бабушка. Впрочем, за исключением этих ягодок, вышитых не на самом приличном месте, трусы были вполне себе мягкими и удобными.

Но все-таки лучше бы Антону было ограничиться сегодня простыми черными боксерами, потому что, увидев у него на заду клубнички, Ульяна звонко расхохоталась и шлепнула его очень больно.

– А ты еще тот фрукт!

И шмяк его чуть ли не со всей силы розгами. Антон дернулся, но наручники держали его крепко. Пришлось терпеть порку. И чем он заслужил такое? Антон чуть не плакал. Удары не были такими уж болезненными, можно было и потерпеть, но чего ради? Почему он должен терпеть унижение из рук этой чокнутой? Пора положить безобразию конец.

– Стой! Стоп, я сказал!

Но это привело Ульяну в еще больший азарт. Теперь удары впивались в тело Антона куда сильнее. Он стиснул зубы и молча терпел. От боли и унижения на глаза у него и впрямь навернулись слезы.

Наконец Ульяна выдохлась.

– Ну как? – спросила она, тяжело дыша. – Понравилось?

Антон кивнул, стараясь, чтобы глаза не выдали его истинных чувств. Впрочем, от стоящих в них слез Ульяна все равно бы ничего не разобрала.

– Какой-то ты кислый! По-моему, ты недоволен, – заявила Ульяна. – Мало я тебя отстегала. Продолжить?

Только не это!

– Нет, что ты! Мне все очень понравилось! – с жаром заверил ее Антон. – На седьмом небе от избытка чувств! Никогда такого не испытывал.

И ведь даже не соврал ничуть!

– Тогда перейдем к следующему этапу, – обрадовалась Ульяна. – Там тебе понравится еще больше.

Антон фальшиво заулыбался:

– Да-да. Давай перейдем.

«У-у-у! Только отстегни наручники, ведьма! Уж я тебе покажу, где раки зимуют! Выдумщица!»

Но Ульяна не торопилась его освобождать. Вместо этого она решила продемонстрировать ему работу некоторых приспособлений для получения, как она выразилась, наиболее острых ощущений. И замелькали перед глазами Антона ремни, цепи и целые конструкции, больше напоминающие бабушкину бельевую корзину для грязного белья, с той лишь разницей, что вместо белья тут полагалось помещаться человеку.

Антону больше всего запомнились цепи с крючками на концах, на которые полагалось подвешивать очередную жертву, которая от этого должна была испытывать неземное наслаждение. Где-то на экскурсии в испанском замке, где в свое время располагались самые жуткие застенки инквизиции, Антону уже приходилось видеть похожее оборудование. И если верить Ульяне, господа средневековые истязатели ведьм тоже были не чужды сексуальным наслаждениям.

– Восхитительная вещь. Но, пожалуй, тебе ее еще рановато пробовать. Может быть, попробуем это?

И прежде чем Антон успел что-то произнести, в рот ему уже был воткнут кляп. Произошедшее с ним дальше Антон вспоминать не любил. Достаточно сказать, что сначала он мечтал Ульяну убить, потом начал мечтать просто от нее избавиться, а под конец снизил свои требования до скромного желания хотя бы просто остаться в живых.

Но все обошлось. Он выжил. И, когда его освободили, вроде бы даже мог шевелиться. Правда, очень слабо и без всякого энтузиазма. А вот Ульяна была бодра и очень довольна и собой, и проведенным экспериментом.

– Хорошо развлеклись!

– А-га.

– Пыхнем? – жизнерадостно продолжила Ульяна. – А то меня что-то отпускает.

– Отпускает?

– Ну да, отпускает.

– От чего отпускает?