По скелету всему свету

– Подумать только, этот мошенник, этот убийца и садист осмелился запятнать чистое имя Геннадия Вениаминовича, присвоил его имя себе, назвался Геннадием Вениаминовичем. Прохвост! Мерзавец! Расстрелять его! Без всякой жалости расстрелять.

Сан Саныч пришел в такой ажиотаж, что Антон снова струхнул. Бегающий взад и вперед по аудитории Сан Саныч напоминал ему какого-то черта из мультика. Но проклятия сыпались исключительно на голову Погорельцева, вот уж кому досталось так уж досталось! Поняв, что ему лично ничто не угрожает, Антон смог расслабиться и получать удовольствие от спектакля. Сидел, кивал головой и в конце концов удостоился новой прочувственной речи:

– Просто не нахожу слов, чтобы выразить вам мою признательность, голубчик. Ведь только благодаря вам справедливость восстановилась. И Геннадий Вениаминович может покоиться с миром, точно зная, что его имя останется только его. И оно останется в памяти потомков как светлый образ, к которому мы все обязаны стремиться.

Сан Саныч сел на своего излюбленного конька и еще долго разглагольствовал о том, каким замечательным человеком был покойный профессор Судаков. Потом он тепло и дружески попрощался с Антоном и пообещал ему встретиться на зачете.

И Антон понял, что благодарность Сан Саныча все-таки не простирается так далеко, чтобы простить своему студенту еще и зачет. Может быть, кто другой и поставил бы Антону зачет на халяву, но только не Сан Саныч.

– Так что вы идите, голубчик, идите и готовьтесь. Готовьтесь спокойно, спрашивать я буду в мельчайших деталях.

С этим Антон и ушел. Что же, он и тому был рад. Лабораторную, которая мучила его все эти дни, ему простили. А зачет… Сдаст он этот зачет. Небось и не такие зачеты сдавали!