По следам Александра Великого

– МакКриди оставил мне весточку, что они направились в Руан. Но, чтобы об этом не узнали в ведомстве Дженкинсона, я решил попасть туда кружным путем. Вот только вскоре я увидел, как за мной следит уже кто-то из местных. А потом меня взяли. И, хоть я и попросил передать кодовую фразу, меня местный чиновник с ходу начал пытать. И если бы не чудо…

– Эх, жаль, Алана нет, он бы тебя подлатал в два счета. Правда, он скоро вернется в Париж, но нам нет никакого резона держать тебя так долго во Франции. Сам видишь – Фуше интригует против Бонапарта, англичане подкупают полицейских… В общем, для тебя все это может закончиться ударом кинжала в спину. Нам же ты нужен живым и невредимым. Так что поправляйся скорее и катись в Петербург. А Дженкинсону, полагаю, уже доложили или вот-вот доложат, что тебя арестовали – и что кого-то – кого именно, ему знать не обязательно – гильотинировали во дворе тюрьмы.

17 (29) октября 1801 года. Санкт-Петербург. Михайловский замок. Василий Васильевич Патрикеев, журналист и канцлер Мальтийского ордена

«Веселится и ликует весь народ…» – мурлыкал я себе под нос, шагая под сводами царского дворца. Действительно, с самого утра в столице Российской империи гремели колокола и палили орудия на Петропавловке. Народ праздновал взятие нашими войсками и флотом Мальты.

Для самого же императора это был личный триумф – ведь он как-никак считался магистром ордена Святого Иоанна Иерусалимского и одновременно правителем острова Мальта. Правда, сначала французы, а потом англичане нагло умыкнули у него его владения. С французами Павел сумел договориться, а британцев пришлось выбивать с оккупированных владений императора силой оружия.

Я еще несколько дней назад по своим каналам получил известие о нашей победе, но не стал торопить события и терпеливо дожидался момента, когда о славной победе русского оружия официально будет доложено царю. И наконец, дождался…

Павел радовался, как ребенок. Я знал, что в этом человеке, который был самодержцем и почтенным отцом большого семейства, все еще живет непоседливый и шустрый пацан, который весьма непосредственно выказывает свои чувства. Сейчас Павел просто сиял, словно выиграл в лотерею миллион.

– Василий Васильевич! – воскликнул он. – Радость-то какая! Наши славные войска отбили у неприятеля Мальту! Британский гарнизон сложил оружие и сдался в плен. Захвачены орудия и знамена. Нашим морякам достались вражеские корабли, не успевшие покинуть гавань Валлетты.

– Победа и в самом деле полная, ваше величество, – ответил я. – Россия теперь имеет прекрасную военно-морскую базу, опираясь на которую, можно контролировать судоходство в центральной части Средиземного моря.

– Именно так, Василий Васильевич, именно так! – воскликнул Павел. – Я никогда не забуду то, что вы сделали для того, чтобы наступил столь долгожданный для меня день! Все ваши друзья будут достойно награждены. Только кого и чем я награжу, пока говорить не буду. Пусть это будет для всех сюрпризом.

– Первый консул тоже желал бы отметить храбрость и мужество наших воинов, – заметил я. – В ближайшее время во Франции будет учрежден орден Почетного легиона. Бонапарт сообщил нашему представителю в Париже майору Никитину о том, что в числе первых удостоенных этой наградой будут и участники взятия Мальты.

– Гм, – озабоченно произнес император, – надо сделать так, чтобы Первый консул не опередил нас.

– И еще, – добавил я, – не надо забыть и тех, кто, хотя лично и не штурмовал укрепления Валлетты, и не сражался в море с британскими фрегатами, своим трудом приблизил нашу победу. Взять, к примеру, мадемуазель Иванову, которая учила русских солдат ведению войны в горах, господина Кулибина, чьи фонари освещали нам путь к твердыням Мальты, господина Иванова, чьими руками были созданы грозные мины, с помощью которых был потоплен британский корабль у острова Менорка. И наконец, тех наших людей, которые, рискуя жизнью, служили, как говорится, в тылу врага – у нас их называли «бойцами невидимого фронта». Речь о Джулиане Керригане, который сумел внедриться в английские секретные службы, и о Джоне МакКриди, также оказавшем нам неоценимые услуги. А также об Иване Мартынове, известном в Америке как Джон Мартинс. Именно он профинансировал покупку нами клипперов в Североамериканских Соединённых Штатах и наём экипажей – и он – изобретатель, каких мало. Он надеется вернуться на Родину и заняться изобретательством уже в интересах нашей державы.

– Разумеется, Василий Васильевич, я всем воздам по заслугам, – кивнул Павел, – можете в этом не сомневаться. А пока будем праздновать нашу победу. Считайте, что я пригласил вас сегодня вечером к себе, чтобы в семейном кругу поднять заздравный кубок за тех, кто к ней имеет отношение!

Я вспомнил строки Николая Гумилева и с удовольствием процитировал их Павлу: