По следам литераторов. Кое-что за Одессу

В 19 лет – в 1901-м году – он начал сотрудничать с газетой «Одесские новости» (помог его друг ещё с детского сада Владимир Евгеньевич (тогда так) Жаботинский. В 1903-м он едет как корреспондент «Одесских новостей» в Лондон. Вот каков был уровень одесской журналистики: местная газета могла позволить себе иметь корреспондента в Англии, да ещё платя 100 рублей ежемесячно. Командировка была одновременно свадебным путешествием. Причём невеста – Мария Арон-Беровна Гольдфельд – ради молодого (на два года моложе неё) мужа сбежала из дома и тайно крестилась, став Марией Борисовной. А ведь внешность Чуковского была очень нестандартной. По современным медицинским представлениям у него, возможно, был даже «синдром Марфана» – гормональный сбой, приводящий к гигантизму тела (с непропорциональным увеличением выступающих его частей – от пальцев до носа) и повышающий одарённость ума.

Эта одарённость ума позволила выучить английский по самоучителю до уровня, позволявшего быть корреспондентом в Англии, читать и переводить английских писателей (мы все читали рассказы о Шерлоке Холмсе, а кое-кто и Уолта Уитмена, именно в переводе Чуковского). Впрочем, обещанные деньги из Одессы приходили нерегулярно, не помогло и дополнительное сотрудничество с киевскими газетами. Сначала в Одессу возвращается беременная жена, а в 1904-м году сам Чуковский. Поселяется он на Базарной, № 2. В это время в соседнем доме – Базарная, № 4 – у Валентина Катаева появляется младший брат Евгений. Снова одесская бесшовная мозаика.

Чуковский захвачен духом революции 1905-го года, дважды посещает мятежный броненосец «Потёмкин» (правда, с мирной миссией – берёт у восставших моряков письма к их родным). Затем навсегда покидает Южную Пальмиру, возвращаясь в Северную[228], чтобы – как мы сказали ранее – стать новым Белинским. Кстати, в этом качестве он очень поддерживал футуристов и персонально Маяковского. До этого – ещё в 1908-м – публикует сборник «От Чехова до наших дней» – очерки о творчестве Чехова, Бальмонта, Блока, Куприна, Горького, Брюсова, и других литераторов. Сборник выдержал три переиздания в течение года – какой сборник аналогичной тематики выдержит три издания за год в наше время?

С 1917-го года Чуковский занимается Некрасовым. Благодаря ему число опубликованных стихотворений Некрасова увеличилось на четверть. Он также обнаружил и опубликовал прозаические произведения «поэта-демократа». Хотя сам Чуковский говорил, что самый близкий по духу ему писатель – Чехов, творчество Некрасова он изучал с 1917-го по 1962-й год[229], когда очередное издание монографии «Мастерство Некрасова» удостоилось Ленинской премии. Так что у нас прогулки от одного лауреата Ленинской премии к другому.

Ещё Чуковский – автор книг «Александр Блок как человек и поэт», «Ахматова и Маяковский», «Искусство перевода», «От двух до пяти» – эту более-менее знают, хотя большинство читало только первые страницы с яркими примерами забавных детских выражений. Но всё это меркнет, как звёздочки днём при солнечном свете, на фоне Чуковского – автора детских стихов. По данным Российской книжной палаты[230], в 2015-м году только в России издано 132 книги и брошюры его детских стихов тиражом почти 2.5 млн экземпляров. По этому показателю Чуковский – самый издаваемый детский писатель. Ужасно огорчился бы Самуил Яковлевич Маршак[231] (1887–11–03 – 1964–07–04).

Между тем детским поэтом Чуковский стал достаточно случайно – он начал развлекать заболевшего сына, а потом записал свои стихи. Примерно так же университетский преподаватель математики (и один из создателей математической логики) Чарлз Лютвидж Чарлзович Доджсон (1832–01–27 – 1898–01–14) решился записать и издать в 1864-м сочинённый им на прогулке с семилетней дочкой его знакомых Алисой Плезанс Хенри-Джорджевной Лидделл (1852–05–04 – 1934–11–16) рассказ об её приключениях под землёй. Так что в 1916-м году – в 34 года – он пишет первую сказку «Крокодил», в 1923-м «Мойдодыр» и «Тараканище»[232]. Сначала написание детских стихов казалось «тихой гаванью», но 1928–02–01 заместительница наркома просвещения Надежда Константиновна Крупская написала в газете «Правда» про сказку «Крокодил»[233]: «Такая болтовня – неуважение к ребёнку. Сначала его манят пряником – весёлыми, невинными рифмами и комичными образами, а попутно дают глотать какую-то муть, которая не пройдёт бесследно для него. Я думаю, «Крокодила» ребятам нашим давать не надо…» К счастью, это был только 28-й год, да и замнаркома с 1924–01–21 была не женой, а вдовой Владимира Ильича Ульянова, так что оргвыводов не последовало.