По следам минувшего

Первобытные киты произошли от древних хищников — креодонтов, которые перешли исключительно на питание рыбой. Это было в середине палеогена. Через несколько миллионов лет на удлиненном черепе примитивных китов прозауглодонов ноздри уже отступают с конца рыла ближе к темени и передние зубы становятся конусовидными, хотя по количеству (их сорок четыре) не превосходят обычного числа для примитивных плацентарных. Скелет становится более приспособленным к водной жизни: веретенообразной формы, задних конечностей совсем нет, а передние, которыми киты загребали воду, как плавниками, совсем маленькие.

Древний кит зауглодон, что значит «зубчатозуб», еще живет в прибрежной полосе моря. На его спине гребень из костяных пластинок, а костные щитки на теле защищают его от прибойной волны. Зауглодон не умеет быстро плавать, но он уже достигает 21 метра в длину.

Интересно, что когда рассматриваешь реставрированный скелет зауглодона, невольно бросается в глаза несоответствие между маленькой головой и огромным змеевидным телом.

От древних китов произошли две группы китообразных: зубастые и беззубые киты. Зубастые киты известны еще с палеогена. К ним относятся кашалоты, дельфины и белухи.

Беззубые киты найдены в конце палеогена. К беззубым относится и синий кит. Вместо исчезнувших зубов у них развивается цедильный аппарат из роговых пластин. Эти-то пластины и называют «китовым усом», за которым издавна охотились люди.

Все киты — прекрасные пловцы. Они могут двигаться с большой скоростью, а необычайно мощный хвостовой плавник помогает им даже выпрыгивать из воды. Живут киты у самой поверхности воды и опускаются на глубину, только если ранены. Едят эти самые большие в мире звери самых мелких морских животных. Усы китов образуются из верхнего слоя кожи и состоят из четырехсот трехгранных пластин, которые размочаливаются в нити вроде щетины. Самые длинные пластины находятся в середине пасти, а самые короткие — по бокам. Весь этот ряд усов больше всего похож на гребенку. Когда кит закрывает рот, то верхняя челюсть целиком входит в нижнюю. Гребенка опускается, и получается сачок или сито, через которое процеживается вода. Животное, даже самое маленькое, не может проскользнуть наружу. Оставшуюся во рту студенистую массу кит проталкивает одним нажимом языка сквозь пищевод в желудок.

Киты хорошо видят и слышат. Миролюбивы, но многие из них предпочитают жить в одиночку. К сожалению, это не спасает китов от человеческой жадности. Их преследовали с таким упорством и жестокостью, что сегодня на Земле едва ли наберется 500 голов синих китов. Может быть, не далек тот час, когда синий кит станет для нас таким же прошлым, каким стали морская корова и новозеландская птица динорнис.

Все в руках человека — и смерть и жизнь… И если он дарует китам жизнь и подойдет притом к делу по-хозяйски, то, может быть, скоро в океанах будут пастись стада китов из 30–40 голов. «Пастухи» будут знать каждого кита «в лицо» и забивать только тех, от исчезновения которых стаду не будет вреда. Это даст возможность более полно использовать продукцию, получаемую при таком забое. Ведь в «Красную книгу» внесен не только синий кит, но и кашалот, которому тоже грозит полное уничтожение.

ИСТОКИ РАЗУМА

Все мы знаем, что человека отличает от животных чрезвычайное развитие его головного мозга. И конечно, все мы понимаем, что развился он у нас не вдруг, не на пустом месте. Что у предшественников наших на Земле тоже был головной мозг и степень развития его у разных животных была неодинаковой. Судить, насколько «умными» были древние животные, мы можем, хотя мозг в ископаемом состоянии не сохраняется. И тем не менее в палеонтологическом музее выставлена целая витрина с отливами головного мозга всевозможных вымерших животных.

Как получить копию того, что разрушается сразу же после гибели животного? Дело в том, что мозг заключен в полость, называемую мозговой коробкой. Рельеф мозга отражен на внутренней стороне мозговой коробки, как шрифт на типографских матрицах, поэтому, если мы заполняем мозговую коробку любым наполнителем: воском, гипсом или каучуком, а потом вынимаем его оттуда, то полученный отлив можно считать копией головного мозга. Можно, да не всегда. Дело в том, что далеко не у всех животных мозг вплотную примыкает к мозговой коробке. Чтобы убедиться в этом, достаточно просмотреть черепа современных животных. Скажем, у копытных мозг тяготеет к основанию черепа, и между мозгом и черепным сводом остается некоторое пространство. Ясно, что отлив в этом случае будет большего размера, чем был мозг животного, а борозды и извилины на нем и вовсе отражены не будут.

Но отливам мозга птиц и большинства млекопитающих доверять все-таки можно. Особенно, если эти отливы приготовлены самой природой. А такое тоже случается. Животное погибло. Труп его разложился, а мозговая коробка заполнилась мелким песком или илом. Прошло время. Илы окаменели, и отлив мозга готов. Бывает, что роль наполнителя играют выпадающие в осадок соли.