По следам Штирлица и Мюллера

У гестапо в Швейцарии работала своя агентура, и она засекла встречу. Мюллер доложил о ней Кальтенбруннеру. Тот прекрасно знал о контактах, но полагал, что Вольф работает на него. Поэтому предупредил посланца о гестаповской слежке и предостерег, чтобы был осторожнее. 19 марта состоялась вторая встреча Вольфа и Даллеса. На ней стороны условились, что на следующем этапе к переговорам должны подключиться представители военного командования, германского и американского.

Однако и Мюллер догадался, что Кальтенбруннер покрывает Вольфа. А уж в искусстве интриги шефу гестапо было мастерства не занимать. Он мгновенно переориентировался и доложил обо всем Гиммлеру. Рейхсфюрер СС был ошеломлен такой неожиданностью. Получалось, что Кальтенбруннер и Вольф перешли дорогу ему самому и Шелленбергу! Было от чего разгневаться. Гиммлер вызвал к себе Вольфа и устроил ему суровый разнос — за то, что он, «будучи дилетантом в делах разведки», полез не в свое дело. Причем полез без санкции Гиммлера и «компетентных специалистов из СД», то есть, Шелленберга. Дальнейшие контакты с американцами рейхсфюрер Вольфу запретил. Правда, тот не выполнил приказ, продолжал связи, но тайно, с повышенными мерами предосторожности.

Советское руководство о переговорах Вольфа и Даллеса уже знало. О них сообщила рация «Роте капелле». И к тому же, сказалась несогласованность различных американских ведомств. Еще в октябре 1943 г. на Московской конференции министров иностранных было принято соглашение «О линии поведения в случае пробных предложений мира от враждебных стран», его подтвердили главы государств на Тегеранской и Ялтинской конфренциях. Обо всех подобных предложениях союзники были обязаны немедленно информировать друг друга. Когда Даллес доложил своему начальству о результатах первой встречи с Вольфом, сведения об этом дошли и до дипломатов. Они занервничали. А вдруг Сталин окольными путями пронюхает о переговорах, будет грандиозный скандал?

Госдепартамент США решил все-таки поставить в известность советскую сторону. 11 марта американский посол в Москве уведомил Молотова о контактах с Вольфом. Наркомат иностранных дел ответил, что не будет возражать против переговоров. Но… при условии, что в них будет участвовать советский представитель. Вот тут-то союзники спохватились, что дали маху. Если появится эмиссар из Москвы, он, конечно же, спугнет Вольфа, и сорвется возможность без потерь занять Северную Италию…

Американцы начали лихорадочно выкручиваться. 16 марта сообщили советскому НКИД, что идут еще не переговоры, а «подготовка почвы» для переговоров, поэтому участие в них русских пока преждевременно. Не тут-то было! Советская сторона вцепилась крепко. Молотов сразу сделал заявление: «Нежелание допустить советского представителя неожиданно и непонятно», а раз так, то СССР согласия на переговоры дать не может.

Госсекретарь США и военный министр попробовали снова отговариваться, слать успокоительные заверения. Но куда им было переспорить Москву! 23 марта и 4 апреля последовали два личных письма Сталина Рузвельту. Ссориться с Иосифом Виссарионовичем президент США никак не хотел. Особенно в свете недавних Ялтинских договоренностей о вступлении СССР в войну против Японии. В результате 13 апреля начальник Управления секретных служб США генерал Донован вызвал в Париж Даллеса и Геверница и объявил: об их переговорах знают в Советском Союзе, а значит, закулисные игры нужно прекращать…

Но и над Вольфом сгустились грозовые тучи. Мюллер взялся под него копать очень крепко. Засек одну из его встреч с американцами, о которой тот не доложил Кальтенбруннеру. Агенты гестапо сновали вокруг помощников Вольфа, ловили каждое слово, прослушивали тлефоны. Возможно, кое-что узнали о личных инициативах эмиссара. А может быть, сам Мюллер скомпоновал и подретушировал собранные материалы нужным образом. Он сумел доказать Кальтенбруннеру, что Вольф — предатель, под прикрытием начальства ведет совершенно другую линию. Начальник РСХА разолился, и Вольфа опять вызвали в Берлин.

Мюллер действительно собирался арестовать его прямо на аэродроме, послал своих оперативников-мордоворотов. Но ареста любимчика не допустил Гиммлер. Вольф знал слишком много — о прошлых встречах рейхсфюрера с заговорщиком Попитцем, о переговорах через Лангбена. Попади он в гестапо, из него могли выжать весомые улики против самого Гиммлера. Правда, в отличие от кинофильма, рейхсфюрер отправил встречать его на аэродром не Шелленберга, а своего личного врача Гебхарда. Но остальное разыгралось примерно так же, как на экране. Гебхард перехватил Вольфа из-под носа у гестаповцев. Они знали, что примчался не просто врач, а близкое доверенное лицо рейхсфюрера и действует по его приказу, мешать не посмели.