По следам Штирлица и Мюллера

А для Власова Штрик-Штрикфельд и другие покровители организовали ему две агитационные поездки по оккупированным территориям. В феврале-марте 1943 г. он посетил Смоленск, Могилев и Бобруйск. В апреле-мае — Ригу, Псков, Лугу, Гатчину. Встречали его заинтересованно. Залы, где он выступал, были переполнены, толпа прорывали полицейские кордоны. Власов говорил о создании независимого национального государства. Отвечая на вопросы, выдавал «желаемое за действительное» — например, что немцы «в союзе с русскими» помогут сбросить «диктатуру Сталина» так же, как русские помогли Германии освободиться от Наполеона. На одном из собраний даже спросил слушателей, хотят ли они быть рабами немцев, и аудитория дружно кричала: «Нет!» Хотя Власов тут же пояснил, что рабами немцев русские станут, если будут защищать коммунизм, а выступая против него, превратятся в друзей и союзников. (Правда, в антисоветизме местного населения можно усомниться. А радовались и приветствовали, когда им обещали каким-то образом избавить от оккупации и грабежей.)

Именно в это время «Роте капелле» стала получать запросы Центра о РОА. И складывается впечатление, что Мюллер воспринял их в качестве целеуказания. Он начал против власовцев решительные действия. Составил доклад против использования Власова. Указывал на его ненадежность, на возможность открыть фронт, если ему позволят создавать воинские части. Подчеркивал и опасность восстания внутри Германии, где скопилось 3 млн советских граждан. Даже заявлял: если будет сделана ставка на Власова, гестапо не в состоянии гарантировать спокойствие и бесперебойную работу тыловых предприятий. Агентура гестапо скомпоновала подборку «нелояльных» цитат из выступлений генерала в оккупированных городах. Вместе с докладом Мюллер представил ее Гиммлеру.

Рейхсфюреру СС цитаты тоже не понравились, он доложил Гитлеру. Фюрер разгневался, устроил выволочку Кейтелю, и тот отдал приказ: «Ввиду неквалифицированных бесстыдных высказываний военнопленного генерала Власова во время поездки в Северную группу войск, происходившей без ведома фюрера и моего, перевести его немедленно в лагерь для военнопленных». Покровители генерала кое-как выгородили его, от лагеря спасли. Но 8 июня 1943 г. на совещании в Бергхофе Гитлер все расставил на свои места. Он указал: «Мы никогда не создадим русской армии, это чистая химера», а «власовское движение» распорядился сохранить только в рамках пропагандистской кампании.

Кейтель запретил Власову набор добровольцев и поездки по захваченным районам. А уже сформированные русские части было решено использовать не на фронте, а в тылу, против партизан — Гиммлер пришел к выводу, что так их легче держать под контролем, и они смогут доказать свою верность в карательных акциях. На власовцев посыпались и другие удары. Идеолог РОД Зыков, собиравшийся в агитационную поездку на фронт, был вдруг вместе со своим адъютантом вызван людьми в штатском и увезен в неизвестном направлении — гестапо уничтожило его под предлогом, что он еврей и коммунист.

С лета 1943 г. Мюллер развернул и преследования НТС. Эта организация вынашивала планы воспользоваться моментом «междувластия», когда германские войска будут отступать, а советские органы еще не утвердятся, чтобы разжечь «национальную революцию». Ее структуры активизировались, выдвигая лозунги «За свободную Россию без немцев и большевиков!», «Покончим с Гитлером, возьмемся за Сталина!», готовили открытые выступления. Гестапо прошлось по ним круто. Были разгромлены группы НТС в Минске, Смоленске, Молодечно, Пинске, Барановичах, Одессе, Ровно, Варшаве, Пскове, Борисове. 30 активистов было казнено, более 150 отправлено в концлагеря. Практически вся сеть, созданная на оккупированных территориях, прекратила существование. После этого Мюллер взялся и за организации НТС в европейских странах, ликвидировал центры в Чехословакии, Польше, Австрии, Германии. В Берлине выследили и арестовали главный руководящий орган, Исполнительное бюро НТС во главе с председателем В.М. Байдалаковым.

Ну а переброска антисоветских формирований против партизан дала весьма сомнительные результаты. На фронте они и впрямь дрались жестоко, самоотверженно. Подпитывали себя внушениями, что сражаются за правое дело, против «тирании». Да им и не оставалось ничего другого, как отбиваться до последнего — советские солдаты обычно изменников в плен не брали. Но в тылу русские бойцы в немецкой форме становились свидетелями зверств оккупантов — похлеще любой «тирании». Причем их самих привлекали к расправам над мирными жителями. Кое-кто втягивался. Обреченно и озлобленно приходил к выводу: если сам пропал, чего других жалеть? Становился прислужником палачей, а тоску глушил самогоном.