По следам вдохновения (сборник)

Ещё не знакомы ни взгляд, ни улыбка,
но вижу я нынче тебя лишь одну,
и сердце трепещет, как мелкая рыбка,
пугливо, легко уходя в глубину.

Простор между нами стремительно скомкан,

он словно в огне мировых катастроф,
и тесно становится хрупким обломкам
разбившихся вдребезги прежних миров.

Держаться поодаль – и всё-таки рядом,

ещё не любить, но уже ревновать.
Теперь-то я знаю, что исстари взглядом
умели казнить и огонь добывать.

Слепые горнисты трубят о начале,

играют побудку, светлея лицом,
чтоб сердце и разум поспешно сличали
черты идеала с живым образцом.

Таврическая степь

Заночевать в степной глуши под оголтелым лунным оком,
когда как будто ни души – живой, отзывчивой – под боком.

А мне просторней и теплей в ночи, овеянной веками.

В ней, в океане ковылей, плывут цикады со сверчками.

Пугливы, чутки сны земли, узоры звёзд несокрушимы.

Беззвучно мечутся вдали лучи невидимой машины.

Ночная лесополоса темна, да только не враждебна.

И распахнулись небеса для слёз, восторга и молебна.

И ввысь торопится земля, уже луна и звёзды рядом.

И рукоплещут тополя сверчкам несметным и цикадам.

Лирика

Она дерзка, и взгляд её лукав, – то девочка, то женщина
                                                                   в соку.
Ни грима, ни брутальных балаклав, хотя и лыко всякое
                                                                в строку.

То как незамутнённая вода, то будто море взяли в оборот.

Берёт порой большие города, порой и деревеньки
                                                                   не берёт.

В степи ни горизонта, ни огня, стрекочет ночь, а больше

                                                                 ни души…
Выплёскивает небо на меня взволнованные млечные
                                                                   ковши.

А в городе шумы и маета, неоновые брезжат времена.

Заносчивы беззвёздные места, которым не присвоишь
                                                                  имена.

И лишь луна, поэзии сестра, царит на площадях

                                                             и во дворах,
чтоб юность ощущала до утра высокое волнение и страх.

На крымском берегу

Какая ночь! Огни, покой, волна ленива и пуглива,
и веет свежестью морской от Каламитского залива.

На свете словно ни души – спокойно, тихо, одиноко,

лишь изучает камыши луны придирчивое око.

Ни друга рядом, ни жены, и ни хлопот, ни мыслей

                                                             срочных.
Среди полночной тишины текут века в часах песочных.

Ночные страхи

Переулки глухи, гулки, тени гонятся за мной.
Что за глупые прогулки под недоброю луной?

Эй, спокойно, без истерик, и пугаться не спеши —

впереди короткий скверик и, похоже, ни души.

Как же, будешь беззаботен, если возится в кустах

и глядит из подворотен распоясавшийся страх.

Все тревоги по дороге, если в окнах ни огня.

Перепуганные ноги отделились от меня,

и шаги всё чаше, чаще, и всё громче сердца стук…

Только светит шар молчащий, зацепившийся за сук.

Только на рассвете