По следам зеленого змия

Ордена Трудового Красного Знамени ВОЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО МИНИСТЕРСТВА ОБОРОНЫ СССР

Рожнов В. Е., доктор медицинских наук, профессор.

Р62 По следам зеленого змия. М., Воениздат, 1969. 160 с. с илл. («Научно-популярная библиотека»), 30 000 экз., цена 24 коп.

1. ВНИМАНИЕ — ОПАСНОСТЬ! (Зеленый змий губит человека)

Темный осенний вечер. Из низких облаков сочится надоедливый дождь. Но полеты в школе летчиков гражданской авиации не прекращаются. С каждым днем совершенствуют свое мастерство авиаторы. Они используют новейшую технику пилотирования, летают днем и ночью, в любых метеорологических условиях. Снова взревели реактивные турбины. И вот уже самолеты вырулили на взлетную площадку. Через несколько минут один за другим они ушли в воздух. Идет напряженная учеба. Только один летчик Иван Козлов не получил полетного задания. Он сидит на койке, стиснув ладонями виски, и смотрит в окно за полетами своих товарищей. Тяжко у него на душе. Комиссия признала Козлова непригодным к летной работе. Погубило летчика пристрастие к алкоголю — зеленому змию.

В памяти у него всплывали все конфликты, связанные с авиационным врачом. Как-то перед полетами, виновато пряча глаза, Козлов сослался на недомогание. Врач измерил температуру. Она оказалась нормальной. А вот давление — повышенным. Врач доложил начальнику. Было решено временно отстранить Козлова от полетов. Сделав нарочито разочарованную физиономию, болезненно сутулясь, он ушел домой. «Пронесло, — подумал он, — не догадались». Но врач знал, в чем дело. Он давно уже заметил у Козлова слабость к спиртному. Несколько раз делал ему замечания, что он не выдерживает предполетный режим.

— Все будет хорошо, доктор. Сегодня полетов нет, завтра тоже, а через два дня я буду как огурчик.

И действительно, первое время выручал молодой здоровый организм. Но настало время, и Козлова пришлось списать с летной работы. Алкоголь сначала замедлил его профессиональный рост. После выпивок Козлов поднимался в воздух уставшим. У него резко ухудшилась реакция и быстрота ответных действий на те или иные неожиданности. А ведь полеты на современных самолетах требуют от авиаторов не только большого умственного и физического труда, но в первую очередь хорошего здоровья и нервно-эмоциональной устойчивости. О своем здоровье, конечно, в первую очередь должен был позаботиться сам летчик. К сожалению, он не понимал этого. Часты были случаи, когда Козлов допоздна засиживался за выпивкой, а затем, не выспавшись, участвовал в полетах.

А ведь врач ему говорил, что алкоголь вредно сказывается на физиологических функциях организма в течение длительного времени: теряется быстрота реакции, ослабевает воля, сосредоточенность, движения становятся неуверенными, вялыми, что может привести к крайне нежелательным последствиям.

Козлов же не верил, когда ему говорил врач, что каждая рюмка водки — это удар по здоровью, что даже небольшие, но частые дозы спиртных напитков вредно сказываются на самых тончайших реакциях высшей нервной деятельности. Теперь он на собственном опыте убедился, что спиртные напитки и летная работа несовместимы. Овладение сложной техникой требует большой выносливости, физической закалки, способности переносить тяготы и трудности. Но о какой выносливости можно говорить, если человек пьет! В последнем полете, едва он поднялся в воздух, у него быстро вспотели руки и голова, пот градом катился по лицу, на небольшой высоте он почувствовал кислородное голодание, а вялыми и слабыми руками он еле смог управлять самолетом и вынужден был прекратить полет. Внутренне он давно уже подготовил себя к этому неизбежному событию. Но что там ни говорите, грустно расставаться с авиацией из-за злоупотребления спиртными напитками.

И в армии случаи употребления спиртных напитков, пусть даже очень редкие, могут привести к грубым нарушениям воинской дисциплины. Кому не запомнится эпизод из рассказа Юрия Пронякина «Пытка».

…Не слыхал Василий Рындин резких тревожных звуков сирены: он спал. Полураздетый, на неразобранной постели, уткнувшись лицом в подушку. Правая нога была обута и покоилась на одеяле, а левая, разутая, свешивалась с койки. На полу валялись сапог и фуражка. Очнулся Рындин лишь от настойчивой тряски и, кое-как собравшись, выскочил наружу. На улице было еще темно. Противный озноб охватил тело Рындина. А внутри все горело, во рту было сухо и гадко. Все последующее Рындин воспринял как полусон-полуявь. Командир показывал что-то на карте, говорил о возможном встречном «бое», а Рындин думал: «В машину, скорей в машину… Не могу больше. Сколько я спал? Час? Полтора?.. Хорошо хоть темно. Когда же в машину?..»