По следам зла. Отчеты профайлера

Когда я впервые навестил Вальтера Крабонке после его освобождения из тюрьмы, он сразу узнал меня и был рад моему визиту. Его внешний вид сильно изменился. Вместо прежней модной стрижки он теперь носил волосы до плеч и отрастил густую бороду. Вместо брюк со стрелками и накрахмаленной рубашки на нем были выцветшие джинсы и белая футболка, а поверх – белый рабочий халатом с тиснением «Мастерская В. Крабонке». Я опять принес масляный пирог, и мы сидели вместе, пили кофе и ели этот пирог, как когда-то двадцать лет назад. Для меня это была необычная ситуация, потому что Вальтер Крабонке был первым преступником, которого я навестил спустя годы и с которым разговаривал о его преступлении: мы были двумя равноправными собеседниками, никакой специальной тактики ведения беседы у меня не было.

Вальтер Крабонке рассказывал о своей жизни точно так же, как и тогда, во время допроса. Он по-прежнему был убежден, что Агнес Брендель погибла в результате неблагоприятного стечения обстоятельств. Он сожалел о смерти «девчушки», как он до сих пор называл Агнес Брендель, но продолжал отрицать какие-либо сексуальные мотивы для расчленения. Когда я высказал свои сомнения по этому поводу, над гармоничной атмосферой нашей беседы нависла угроза. Вальтер Крабонке посерьезнел и отстранился. Нет, все было именно так, как он сказал. Никаких «если» и «но».

Порой я вижу на картине именно то, что объяснил мне Крабонке, но иногда – следы крови, от которых кто-то пытается избавиться.

«Я ПОЧУВСТВОВАЛ, ЧТО ИЗБАВИЛСЯ ОТ МОЕЙ БЫВШЕЙ ЖЕНЫ. У МЕНЯ БОЛЬШЕ НЕ БЫЛО НЕНАВИСТИ. ДЛЯ МЕНЯ ЕЕ УЖЕ НЕ СУЩЕСТВОВАЛО!»

Все остальное – домыслы и никак не соответствовало действительности.

Я понял, что больше ничего здесь не добьюсь. Мне пришлось признать, что даже добрых двадцать пять лет спустя он оставался при своих утверждениях.

В тюрьме Вальтер Крабонке написал рассказ о своей жизни и преступлении, который он сам называет «отчетом о преступлении». Его рукописные заметки, переплетенные в тюрьме черной тканью, называются «Ночь без прощания» и «Жизнь без жизни». Он отдал мне оригинал для этой книги:

«ТЕПЕРЬ ВЫ СМОЖЕТЕ ПОКАЗАТЬ, КАК Я ЭТО ВИЖУ. ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ Я ДУМАЮ, ЧТО ЭТО ХОРОШО. ЧТОБЫ ЛЮДИ ЛУЧШЕ МЕНЯ ПОНИМАЛИ. НО ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ ОНИ ЭТОГО ХОТЯТ? ПОНИМАТЬ ЧЕЛОВЕКА ВРОДЕ МЕНЯ?»

Позже в отношении своего поступка он напишет:

«ЕСЛИ ТЫ СДЕЛАЛ ЧТО-ТО ПОДОБНОЕ, ТО ТЕБЕ НИКОГДА ОТ ЭТОГО НЕ УЙТИ. ОБ ЭТОМ МЕЧТАЕШЬ. ТЕБЯ ОКРУЖАЮТ СЛЕДЫ КРОВИ, И ТЫ ХОЧЕШЬ ВЫБРАТЬСЯ, ТЕБЕ НУЖЕН СВЕТ В КОНЦЕ ТУННЕЛЯ. ТАМ ДОЛЖНО БЫТЬ СОЛНЦЕ».

С момента выхода из тюрьмы Вальтер Крабонке больше не совершал уголовных преступлений. Еще он бросил пить. Сегодня он живет один в крупном немецком городе, где работает художником. В тюрьме он начал рисовать. Его маленькая однокомнатная квартира загромождена полками, доходящими до потолка. На них, кажется, тысячи картин. Жанры его работ варьируются от наивной до абстрактной живописи, от модернизма до экспрессионизма. И сегодня он по-прежнему склонен к педантизму и ярко выраженному чувству порядка. Это видно не только по его квартире, которая так же опрятна и безупречно чиста, как и тогда, но и по его надежной тройной системе каталогизации. Он хранит фотографии своих картин в больших папках и записывает названия всех своих работ. Изредка он продает картины на своих ежемесячных выставках в кафе-мороженом или бильярде.

Две картины Вальтер Крабонке подарил мне: акварель, написанную в наивном стиле, на которой изображена маленькая северогерманская деревня под залитым дождем небом, и одну в стиле модерн. Работа, написанная на мешковине, называется «Пересекая реку в инвалидной коляске».

«ПОТОМУ ЧТО, КОГДА Я СМОТРЮ НА ЭТУ КАРТИНУ, Я ВСЕГДА ДУМАЮ, КАК ТРУДНО ВЕРНУТЬСЯ К НОРМАЛЬНОЙ ЖИЗНИ ПОСЛЕ ДОЛГОГО ПРЕБЫВАНИЯ В ТЮРЬМЕ», – ОБЪЯСНИЛ МНЕ ВАЛЬТЕР КРАБОНКЕ.

Картина висит у меня в кабинете. Порой я вижу на ней именно то, что объяснил мне Крабонке, но иногда – следы крови, от которых кто-то пытается избавиться.

2 Серийное убийство по старому образцу Как фантазии становятся смертельными?

Рамона Браун