По следу

Прячась за камни, противники несколько раз безрезультатно обстреляли друг друга. Враг упорно продолжал взбираться на хребет. Пётр настойчиво преследовал его, однако нарушитель находился в более выгодном положении — на несколько десятков метров выше, к тому же Петру мешала ушибленная нога, и с каждой минутой расстояние между ними всё увеличивалось. Наконец, враг совсем исчез из виду.

Сначала сержант находил след по пятнам крови на камнях, но вскоре и их не стало — враг сумел перевязать рану.

Погоня продолжалась почти целый день. К закату солнца Пётр добрался до гребня злополучного утёса. Здесь и произошёл тот случай, который поставил его в едва ли не безвыходное положение…

4

Вися над пропастью, Пётр лихорадочно соображал, что же следует предпринять. Предпринять не только для спасения своей жизни, но и для того, чтобы перехитрить и захватить врага. Вероятнее всего, тот полагает, что ему удалось убить пограничника. Проверить это враг не в состоянии: из каменистой впадины на крутой утёс не взобраться. А раз так, он, безусловно, станет некоторое время выжидать, и если даже Петр сможет подтянуться на руках, тот снова выстрелит в него.

Сержант ещё раз посмотрел в пропасть, и у него возник дерзкий план.

В первую очередь нужно освободить правую руку: с одной свободной рукой ничего не сделать, Пётр покрепче ухватился левой рукой за гранитный зубец, чуть-чуть отодвинулся от скалы и приподнял автомат. Передохнув секунду — другую, осторожно перекинул заплечный ремень через голову и отпустил: теперь автомат висел за спиной. После этого Пётр протянул вверх правую руку, нащупал второй гранитный выступ и ухватился за него.

Всё это заняло не больше минуты, но она показалась Петру часом. Облегчённо вздохнув, он опустил занемевшую левую руку, попутно смахнув со лба пот.

В это мгновенье над головой что-то прошумело. Большая чёрная тень пронеслась по скале, внезапный порыв ветра зашевелил волосы.

Петр поднял глаза и увидел, что на гранитный гребень, рядом с кистью его руки, сел огромный орёл. Длинные, круто загнутые когти цепко впились в твёрдый камень. Приплюснутая голова с крючковатым клювом повернулась в сторону пограничника.

Пётр встретился взглядом с холодно-чёрными глазами птицы. Стоит орлу вцепиться когтями в руку человека, и человек низвергнется в пропасть. Впрочем, для этого будет достаточно и двух-трёх ударов могучих крыльев.

Многие, очутившись на месте Орлова, начали бы махать рукой, чтобы отогнать птицу, но Пётр не сделал этого. Он знал, что если поблизости находится гнездо, то не к чему злить и без того встревоженного хищника.

В то же время Пётр сразу оцепил невольную услугу, оказанную ему орлом: конечно, враг тоже наблюдает сейчас за птицей, но ему и в голову нс придёт, что та спокойно сидит рядом с человеком. Враг решит, что пограничника на скале нет.

Как ни трагично было положение, сержант не смог сдержать улыбку и, смело глядя в глаза орлу, прошептал:

— Здравствуй, однофамилец!

Услыхав человеческий голос, орёл склонил голову набок, как бы выражая удивление.

— Чего уставился? — властно прошептал Пётр. — Лети!

Словно вняв настойчивому совету, орёл медленно расправил крылья, взмахнул ими и как-то боком, боком взмыл над пропастью.

— Так-то лучше! — удовлетворённо пробормотал Пётр и ухватился второй рукой за гранитный выступ.

Держаться стало значительно легче, и сержант немедля приступил к осуществлению своего плана.

Правее, метрах в семи от того места, где находился Орлов, скала более полого спускалась вниз; оттуда можно будет сползти к площадке, на которой находится орлиное гнездо, от гнезда пробраться по идущей вправо расселине к основанию утёса и затем постараться незаметно спуститься на его восточную сторону — во впадину.

Главная и самая трудная задача — преодолеть именно первые семь метров. А это можно осуществить только одним способом: поочерёдно перехватываясь руками.

Движением плеч Пётр передвинул автомат подальше за спину, легонько оттолкнулся носком правой ноги от гранитного выступа, одновременно перенёс правую руку немного вправо, нащупал в скале небольшую трещину, уцепился за неё, тотчас ухватился левой рукой за освободившийся гранитный зубец и вдруг почувствовал такую острую боль в ушибленной коленке, что в течение нескольких секунд не мог пошевелиться.

Так, вися над пропастью, напрягая остатки сил, Пётр преодолел несколько метров.

Солнце скрылось за тучей, сразу стало холодно, сильнее подул ветер. Только на западе, где ущелье переходило в широкую долину, было по-прежнему солнечно и стояла предвечерняя тишина. На склонах гор зеленели пастбища. Ещё дальше, внизу, раскинулись сады, табачные плантации, виноградники и среди них весёлые белые домики приграничного села и блестящая гладь пруда колхозной гидроэлектростанции. По дороге пылила колонна автомашин. На передней развевалось красное знамя: колхозники из ближайших колхозов ехали в «Маяк коммунизма» на праздник. Там была и Кето.

Всё это сейчас было за плечами Петра, невидимое, но ощутимое сердцем, близкое, родное, своё…