По следу лжи

– Не надо так много говорить, детка. Пришло время замолчать. Угрюмый Гарпократ кладет палец на твои уста. В эллинистической традиции этот жест трактуется как олицетворение безмолвия и тайны. Следует придерживаться Гарпократовой системы: на слова должна быть экономия превеликая! – Он резко убрал палец с ее губ. – Знаешь, кто отличается особой молчаливостью?

– Дурак.

– Правильно. Но не только. Не станет болтать лишнего мудрец, а также тот, кому есть что скрывать.

– К дураку вы себя вряд ли причислите, а до мудреца вам как от земли до неба, не допрыгнуть никогда, – ответила Лиза. – Остается тайна, которую вы скрываете.

– Верно. Теперь у меня появилась еще одна тайна – ты. А потому мне не следует зря открывать рот. Даже чувства свои я зря не расходую. Прячу далеко и надежно, под замком молчаливости, и вытаскиваю только по мере надобности, тратя бережно и с умом. Вот как с тобой. Моих чувств и слов было ровно столько, чтобы ты мне поверила. А ты знаешь, что такое правда? Правда – это то, во что ты веришь.

Где-то Лиза это уже слышала. Что же она натворила?! Правда всегда была рядом с ней, иногда просто кричала: «Ну посмотри же кругом внимательно! Сбрось пелену, накрывшую твои глаза. Это ведь так очевидно, что только глухой слепец не в состоянии услышать или увидеть. Но и у того есть интуиция, которая намекнет, что не все ладно вокруг. Только ты отказываешься замечать очевидное!»

Лиза и в самом деле оставалась слепа и глуха к обнаженной и ничем не прикрытой лжи, в которую Яков укутывал ее, как в саван для покойника. Даже ему самому надоело это явное притворство, в которое она упорно отказывалась верить и вновь как бабочка летела на огонь. Только теперь она понимала, почему Яков говорил с ней раздраженно и резко. Он презирал ее слабости, которыми ему приходилось пользоваться.

– Мой сын никогда не простит тебе того, что он, опытнейший и сильнейший из зверей с человеческим обличьем и достойный такого же сильного и смелого напарника по жизни, вынужден был строить отношения с ничтожеством вроде тебя, букашкой, которую можно раздавить всего лишь каблуком ботинка. Таким безвольным тварям, как ты, не место в этой жизни. Только жесткие и презирающие слабость индивидуумы достойны стать представителями этого и следующих поколений. А потому слабые должны безжалостно уничтожаться, – вещал Аркадий Яковлевич. – Миром правит насилие, и по-другому никогда не будет. Твоя тетка была такой. И если бы тогда она выбрала меня, теперь бы осталась жива.

– Что ж, я рада, что избавила вашего сына от себя, недостойной. И какая теперь участь ждет меня?

– Есть еще один вид упорного и самого непревзойденного молчуна, самого молчаливого из всех. Не догадываешься, кто это?

– Неужели – вы?

– Нет, не я. Самым молчаливым из молчунов я предоставлю возможность стать тебе. Так кто у нас самый надежный молчун на свете? Правильно – мертвец! И ты очень скоро окажешься в компании с самыми великими молчунами в мире.

– Если вы убьете меня, то никогда не доберетесь до наследства. – Лиза просто умирала от ужаса, но не показывала виду.

– А вот в этом ты ошибаешься. Тебя с успехом заменит другая женщина.

– Неужели это… – начала было говорить Лиза, и тут же прикусила язык. «Сейчас же замолчи, ненормальная! Ведь это твоя единственная надежда!» – То есть я хотела спросить: кто же эта женщина?

– Для тебя это уже не имеет никакого значения. Единственное, что от тебя требуется, – сказать, где находится ключ от банковской ячейки.

– У доверительного управляющего по охране наследственным имуществом. До достижения шести месяцев все находится в его руках.

– Аркаша, ты скоро? – заглянула в комнату молодая женщина. – Нам завтра рано вставать.

– Тебе не нужно было показываться, – раздраженно проговорил Аркадий Яковлевич, оборачиваясь.

– Не переживай, она уже никому и ничего не расскажет. – В комнату вошла высокая, крепкая, статная и очень красивая шатенка. Так близко Лиза видела Марину впервые. Та излучала спокойствие и непоколебимую уверенность в себе и своих действиях. Марина подошла к Лизе и смерила ее презрительным взглядом.

– Если ты сейчас не сделаешь того, что я тебе велю, у тебя пропадет единственная надежда остаться в живых. А если сделаешь, то у тебя появится возможность на время уехать в глухую сибирскую деревню под видом моей недееспособной родственницы, у которой не в порядке с головой. Иначе… Что мы с ней сделаем, Аркаша? – Марина повернулась к Аркадию Яковлевичу.

– Лизонька и так догадывается. Я домик старенький прикупил в небольшой деревеньке по поддельному паспорту. Там чудесный погребок. Опустим тебя в него, завалим тряпьем и обольем бензином. Затем обложим домик соломой и подожжем. Не то что следов, даже намека на них не останется. Ну кто станет искать тебя в такой глуши? На всю деревню полтора дедка да пяток бабок. В остальных домах бомжи ночуют. Вот так вот, детка, за все в жизни приходится платить. Соизволила принять наследство теткино, принимай также долги ее и обязательства вернуть украденное.