По следу «Серого». Автобиографическая повесть (книга первая)

Проведя успешно в июле 1943 года Орловскую операцию, войска Брянского, Центрального и левого крыла Западного фронта разгромили орловскую группировку противника – группу армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Г. Клюге и ликвидировали т.н. «орловский выступ».

Почти одновременно севернее Орла успешно продолжалась и завершилась в сентябре 1943 года другая важнейшая операция Великой Отечественной войны – Смоленская. В ходе ее был сорван план противника безостановочно наступать на Москву. Впервые в истории второй мировой войны немецко-фашистские войска вынуждены были перейти на главном направлении к обороне.

Я не случайно вспомнил об этих двух выдающихся сражениях – Курско-Орловском и Смоленском. В одном из них – Смоленском – мне довелось принять самое непосредственное участие.

Наш батальон выполнял задачи по охране тыла Действующей армии, чтобы противник не смог нанести нашим войскам удар в спину, а мирное население спокойно трудилось на освобожденной от фашистов территории по восстановлению разрушенного войной народного хозяйства.

Уходя, враг оставил широкую агентурную сеть, с которой активно боролись не только подразделения «Смерша», но и мы.

Разбитые, раздробленные на части остатки, когда-то боеспособных подразделений и частей фашистских войск, сбивались в группы и бродили по нашим тылам. Уклоняясь от прямого столкновения с Красной Армией, они нападали на малочисленные колонны, гарнизоны, тыловые обозы, совершали разбойничьи, бандитские налеты на села, продолжая убивать советских людей. Бороться с такими недобитками пришлось нам под Смоленском.

Переход гитлеровцев к стратегической обороне вызвал необходимость создания им мощного оборонительного рубежа вдоль Днепра и направления: Смоленск – Рославль – Брянск – Орел.

Враг упорно и отчаянно сопротивлялся. Он прекрасно понимал, что если битва под Сталинградом предвещала закат немецко-фашистской армии, то поражение в летней кампании поставит его перед катастрофой вообще. А утратив стратегическую инициативу, он и вовсе не сможет оправиться от нанесенного ему поражения и в конце концов приведет Гитлера к фатальному исходу в развязанной им войне.

«Восточный фронт противника испытывал колоссальное, всевозрастающее давление. Под ударами советских армий уже во второй половине июля стали разваливаться его отдельные звенья. В августе этот процесс шел в нарастающем темпе, а в сентябре немецко-фашистское командование для спасения своих войск, действовавших на Украине, было вынуждено предпринять стратегическое наступление за реку Днепр.»20

Так оценивали события лета – осени 1943 года военные историки.

С боями за Днепр у меня было связано немало страниц моей фронтовой биографии.

…К исходу дня 15 сентября 1943 года, пройдя с боями около 50 километров, мы вышли к городу Ярцево.

Уставшие, обессилевшие, находясь почти в полном изнеможении, мы замертво повалились спать прямо в траншеях, воронках от мин и снарядов – на импровизированные постели – плащ-палатки, положив под головы вещевые мешки.

Наутро нам предстоял трудный бой, от которого зависело очень многое в предстоящей операции. Поэтому командир дал нам возможность немного отдохнуть.

Только заснул – толчок в бок.

– Слышь, ефрейтор, – шепотом позвал меня Володя Воронин, – вставай! Всех секретарей комсомольских организаций – к парторгу батальона! Поднимайся живо, идем!

К тому времени мы с Ворониным уже успели подружиться. Он и я возглавляли комсомольские организации, но у него опыта в этом деле было гораздо больше, чем у меня. Я комсоргом был всего несколько месяцев, а Володя секретарствовал еще с учебного полка. Поэтому я часто донимал его расспросами: «Почему?», «Зачем?» и «Как?», а он терпеливо и доходчиво отвечал на все мои вопросы, обучая меня практике союзной работы.

Парторг батальона старшина Перяков Иван Сергеевич вместе с комсоргом батальона младшим лейтенантом Фильчаковым Дмитрием Федоровичем проводили оперативное совещание комсомольского актива. Подобные мероприятия накануне предстоящих боев стали у нас обычным явлением.

Обычно на них уточнялись задачи актива, обращалось внимание на обеспечение высокой боевой готовности, повышение политико-морального состояния, личной примерности комсомольцев, давались практические рекомендации по проведению воспитательной и союзной работы.

В этот раз, в оставшееся до начала операции время, нам было поручено провести комсомольские собрания с повесткой дня: «Задачи комсомольцев в предстоящем бою за город Смоленск».

В минометной роте оно прошло по-деловому, без лишних слов. Резолюция его была краткой: «Отомстить врагу за поруганную землю! Драться по-комсомольски! Освободить город Смоленск!»

Среди бойцов нашего батальона было несколько человек, у которых родственники проживали здесь до войны. Естественно, у наших товарищей было желание поскорее встретиться с родными или хотя бы узнать что – нибудь об их судьбе. Но пока город был в руках фашистов, никто не знал, живы родственники бойцов или нет?

Мы дали клятву освободить город во что бы то ни стало, чтобы эта встреча произошла как можно скорее.