По следу «Серого». Автобиографическая повесть (книга первая)

Противник бил прямой наводкой. Но даже шквальный огонь уже был не в силах остановить решительного порыва войск. Каждым бойцом теперь двигало только одно желание – во что бы то ни стало достичь противоположного берега, чтобы успеть закрепиться на нем и дать возможность своим товарищам, идущим следом, тоже удачно форсировать водную преграду, расширить плацдарм и продолжать наступление дальше.

Настала очередь переправы и минометной роты. Лейтенант Страхов ломал голову, где взять столько подручных средств, чтобы успешно, а главное, с минимальными потерями выполнить поставленную задачу? Штатных плавсредств не хватало. Многие из них были уничтожены прямым попаданием в них снарядов и мин. Тогда ротный приказал использовать все, что только было на берегу: доски, бревна, плоты, пустые бочки.

Чтобы ускорить процесс переправы и получения информации о ее ходе, что называется из первых уст, он направил меня в первый взвод с приказанием уточнить всю информацию у командиров взводов.

Я кубарем скатился вниз с откоса. Вдруг почувствовал, что-то тупо ударило меня в левое плечо, а затем острой болью отдалось в шею. Я вначале не придал этому значения, подумав, что просто ушибся при неудачном приземлении или слегка вывихнул плечо. Но оказалось, что пуля угодила мне в ключицу. «Хорошо, что не в голову, – подумал я потом, – ошибись она еще на несколько сантиметров, меня бы не было уже в живых». Наскоро перевязав рану, чтобы не текла кровь, я добежал до того места, где шла переправа первого взвода. Там меня уже перебинтовали получше. И когда я докладывал Страхову о выполнении приказания, он все смотрел на алое пятно на моей гимнастерке:

– Серьезно ранило?

– Да так, пустяк, товарищ лейтенант. Слегка царапнуло.

Я боялся, что командир отправит меня в лазарет, и я пропущу самый главный момент – штурм города. Надо же такому случиться? Столько ждать этого дня и вдруг пропустить его, лежа на госпитальной койке. Видимо, на моем лице в тот момент было такое умоляющее выражение, что Страхов пожалел меня:

– Ладно, скажи санинструктору, пусть покрепче перевяжет, а то мне, действительно, придется оставить тебя на попечении медицины. Но после боя, чтобы духа твоего здесь не было – сразу в медпункт!

– Так точно! Есть! Спасибо, товарищ лейтенант!

Большей благодарности от Страхова я тогда не ждал.

К исходу 25 сентября, после упорных и тяжелых боев Смоленск был полностью очищен от врага. Мы вышли на его северо-западную окраину на развилке трех магистралей: Витебской, Оршанской и Рославльской.

За участие в боевых операциях по освобождению Смоленска приказами Верховного Главнокомандующего И. Сталина от 25 сентября 1943 года и Командующего 31-й Армией генерал-лейтенанта Глуздовского В. А. всему личному составу нашего батальона были объявлены благодарности. а я был представлен к награждению медалью «За отвагу», но представление где-то затерялось, и я награды так и не получил.

IX. Борьба с агентурой противника

После того, как город был освобожден от врага, мы приступили к выполнению привычной для нас задачи – очищению Смоленска от фашистов, которые разрозненными группами бродили по его окраинам, а также от мародеров, диверсантов и прочей нечисти.

Ежедневно наш батальон по несколько раз поднимался по тревоге и выезжал на очередное задание. Вражеские группы численностью от 10 до 100 человек бродили в окрестностях Смоленска с оружием в руках, продолжая сеять смерть.

Кроме того, нашему батальону была поручена и другая очень ответственная миссия – охрана члена Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников главного хирурга Советской Армии генерал – лейтенанта медицинской службы Бурденко Н. Н.24 и оказание содействия работе комиссии.

Образована она была Указом Президиума Верховного Совета СССР от 2 ноября 1942 г. На ЧГК было возложено собирание документальных данных, их проверка и подготовка материалов о злодеяниях нацистских преступников, ущербе, причиненном советским гражданам, колхозам и государству в результате оккупации части советской территории армиями гитлеровской Германии и ее союзников. С этой целью ЧГК проводила учет фактов убийств и насилий оккупантов над беззащитными людьми, а также учет ущерба, причиненного вторжением и действиями гитлеровских захватчиков.

За 26,5 месяцев оккупации в Смоленске гитлеровские палачи расстреляли и замучили более 135 тысяч советских граждан, в том числе женщин, стариков и детей. Чрезвычайная государственная комиссия по установлению и расследованию злодеяний немецко – фашистских захватчиков и их сообщников, работавшая в Смоленске после их изгнания, обнаружила 87 мест захоронений. Останки убитых и замученных советских граждан были перенесены в братские могилы.