По следу «Серого». Автобиографическая повесть (книга первая)

Сейчас ситуация была иной. Уже в самом вопросе предполагался ответ, но старик просто хотел удостовериться так ли это? В сознании многих людей мы оставались для румын «оккупантами». Именно так нас рисовали фашисты, и теперь, чтобы развеять этот миф, нам надо было вести себя так, чтобы люди повернулись к нам лицом, поверили нам.

Не зная местного языка, я лишь только покачал головой и ответил:

– Найн оккупант!

Мужчина удовлетворенно кивнул мне головой и ушел.

Мы впервые оказались в чужой стране, но были удивлены тем, что весь уклад жизни здесь мало чем отличался от того, который мы наблюдали в молдавских селах. Нам казалось, что здесь все должно быть по-другому. Но оказалось, что язык, культура, традиции, обычаи народов двух приграничных стран очень схожи между собой. Мало того, многие румыны и молдаване имели родственников на сопредельной территории.

Спустя много лет я прочел строки, которые написал о румынских селах периода второй мировой войны в своем произведении «Рубеж перейден» Борис Полевой и поразился, как все точно и тонко было подмечено.

Именно такой нас и встретила в 1944 году Румыния.

«Маленькие и большие деревни беспорядочно рассыпаны по холмам. Узкие дороги, на которых не разъедутся две машины. Мы идем путаными улицами, между ветхими заборами из толстых досок, приземистые домики с террасами, расписанные синькой и киноварью.

То круглые плетеные, то в виде башен, то дощатые, продолговатые, похожие на гигантские ульи, – хранилища кукурузы во дворах, распятия в цинковых футлярах у въезда в деревню, на перекрестках улиц, у колодца. Аисты то медленно парящие над деревней, то солидно стоящие на одной ноге, у своих гнезд.

Все это похоже, пожалуй, на молдавские села, но печать бедности, оскудения, обветшания лежит на всех этих домах и отмечает облик румынской деревни. Только два-три дома выделяются своим бравым видом, цинковыми крышами, просторными домами. Остальные смотрят на улицу уныло, подслеповато, окошками, забитыми фанерой, а то и просто заткнутыми грязным тряпьем.

Стены домиков исписаны всяческими антисоветскими надписями на румынском языке, предназначенными не для нас, а для внутреннего употребления. На перекрестках у колодцев – огромные красочные плакаты, явно изданные в Германии. Основное назначение этих плакатов и надписей на стенах – напугать жителей, заставить их уходить вместе с отступающими частями. Это подкреплялось приказом военного комиссара Ботошанского уезда, предписывающего жителям уходить с войсками, уводить скот, портить имущество, оставшиеся объявляются изменниками».54

Иную картину можно было наблюдать позже, когда в Румынию пришла Красная Армия: «Но жизнь продолжается. Ее невозможно остановить. Видно, как на склоне горы ходит за плугом крестьянин. Увидев русского солдата, снимает шапку и кланяется. Нет, не из страха, раболепства. Из уважения.

На виноградниках пестреют платья крестьян, а у мельниц толпятся подводы. Вот она Румыния. Свободу ей принесла Красная Армия.

Румынский народ быстро убедился в добрых целях, с которыми входили в Румынию советские войска. Все большее радушие встречали мы при встрече с коренным населением этой первой европейской страны на нашем пути.

Вскоре народ понял, что присутствие советских воинов не только не несет никакой опасности румынам, но и гарантирует им спокойствие, налаживание мирной жизни, по которой так истосковались они за годы оккупации немецко-фашистскими войсками».55

Советское правительство опубликовало 2 апреля 1944 года Заявление, в котором изложило важнейшие положения политики СССР в отношении Румынии. В нем говорилось:

«Советское правительство доводит до сведения, что наступающие части Красной Армии, преследуя германские армии и союзные с ним румынские войска, перешли на нескольких участках реку Прут и вступили на румынскую территорию. Верховным Главнокомандованием Красной Армии дан приказ советским наступающим войскам преследовать врага вплоть до его разгрома и капитуляции. Вместе с тем, Советское правительство заявляет, что оно не преследует цели приобретения какой-либо части румынской территории или изменения существующего общественного строя Румынии и что вступление советских войск в пределы Румынии диктуется исключительно военной необходимостью и продолжающимся сопротивлением войск противника». И это были не просто слова, а гарантия спокойной жизни румын, в чем они убеждались ежедневно.

С 26 мая по 2 июня 1944 года наш батальон выполнял задачу по очистке Дорохойского уезда от засевших в его лесах и горах, предгорьях Карпат дезертиров Красной Армии, бывших солдат и офицеров Румынской армии, не пожелавших явиться с повинной в военные комиссариаты, а также шпионов, диверсантов, мародеров и лиц, незаконно проживающих в Дорохойском уезде.

Немецко-фашистское командование активно засылало своих шпионов и диверсантов в наш тыл с целью тормозить продвижение частей Красной Армии и НКВД путем совершения диверсионных и террористических актов, вывода из строя коммуникаций.