По следу

Два ограбления, убийство Коваленко, угон такси - это уже было слишком. Вечером Северцева вызвали к руководству. После весьма неприятного объяснения он возвратился к себе и заперся в кабинете.

Что делать дальше? Он не мог ответить на этот вопрос. Обычная уверенность в своих силах теперь покинула его. Почва уходила из-под ног, и он тщетно искал вокруг спасительную точку опоры.

- Вспомните хорошенько, - спросил он Брайцева, - вы никому не рассказывали историю Коваленко?

Вопрос был праздным. Сотрудники угрозыска вообще не отличались болтливостью, тем более на столь щекотливые темы.

- Я все время думаю, - продолжал Северцев, - каким образом за пределами тюрьмы стало известно о показаниях Коваленко? Возможность самоубийства я отбрасываю сразу же: собираясь жениться, люди обычно не кончают с собой. Несчастный случай тоже маловероятен. Вот акт анатомического исследования. Как показало вскрытие, Коваленко был трезв. Значит, почти несомненно, он убит, и это убийство было подготовлено заранее.

Брайцев осторожно попробовал изложить свою точку зрения. При создавшемся положении первое, что нужно было сделать, - это установить каналы, по которым сведения о Коваленко проникли за пределы уголовного розыска. Таким образом, исследуя связь за связью, Брайцев рассчитывал добраться до самой банды. Несмотря на сложность и длительность предложенной операции, за неимением ничего лучшего, Северцев согласился.

С чего же начинать? Естественно, что первым объектом для поисков решили избрать камеру № 14, где среди других подследственных лиц еще сутки назад сидел Виктор Коваленко.

Полковник отдал приказ приносить ему на просмотр всю переписку камеры № 14. В четверг ничего подозрительного обнаружить не удалось. А в пятницу стало известно: камера № 14 уже знала о том, что Коваленко убит.

Тогда Северцев решил применить обходный маневр. Кроме профессиональных уголовников, в камере № 14 находился состоящий под следствием председатель одной мелкой артели, арестованный за различные махинации в области производства бытовой резинки. Он почти ежедневно сочинял пространные петиции, сетуя на тяжелые условия и невыносимое общество. Северцев взял одну из таких петиций и пригласил автора к себе.

- Мне поручили разобраться, что там у вас происходит, - сказал он скучающим, безразличным тоном.

Значительная часть показаний не представляла интереса для Северцева. Но Северцев заранее запасся терпением. Он знал: дойдет очередь и до истории с Коваленко. И не ошибся.

- А по ночам, - рассказывал уже успевший вспотеть председатель артели, - один из этих типов имеет привычку перестукиваться с соседней камерой. Я, как интеллигентный человек, вообще не привык спать на нарах, а тут еще этот бесконечный стук.

- Кто именно? - впервые перебил Северцев.

- Не знаю. У всех там какие-то дикие клички. Я не запоминаю их.

- Продолжайте.

- Сегодня, например, стали стучать из соседней камеры, и тот же самый тип, о котором я уже рассказывал, собрав вокруг себя своих друзей, таких же головорезов, как и он сам, о чем-то долго перешептывался с ними. Но я слышал их разговор. Я притворился спящим. В камере так скучно: каждая новость интересует тебя.

- Что же вам удалось узнать?

- Так, пустяки. Впрочем, это даже не имеет отношения к предмету нашего разговора.

- Нет, говорите.

- Извольте. Они говорили, что юноша, который сидел вместе с нами, кажется, Коваленко, если не ошибаюсь… Должен сказать, что я ничего к нему не имею, очень приятный и даже корректный юноша. Так вот, оказывается, Коваленко убит за то, что якобы выдал каких-то там своих сообщников. Простите, это правда?

- Правда,- подтвердил Северцев.- А что касается причин, не могу сказать, просто не в курсе дела.

Помолчали.

- Так вы говорите, что это сообщение поступило из соседней камеры? - решил уточнить Северцев.

- Совершенно верно. Перед этим они как раз перестукивались. Но мы отвлеклись…

- Нет, достаточно. - Северцев встал.

- Позвольте, я же не рассказал главного! Они там собираются играть на меня в двадцать одно! Они…

- Достаточно, - повторил Северцев. - Вас переведут в другую камеру. Без уголовников…

…Камера № 14 была по коридору крайней и справа не соседствовала ни с кем. Оставалась левая камера под номером 13. Она была небольшой - всего на три человека.

Не откладывая дела в долгий ящик, Северцев тут же выяснил, кому из заключенных этой камеры была сегодня вручена передача или письмо. Спустя десять минут он уже знал фамилию: Гонтарь. Это был квартирный вор, имеющий за плечами длинный хвост судимостей.

Дальнейшие оперативные мероприятия также не представляли особых трудностей. Без всякого предупреждения, в неурочный час, трое заключенных были выведены на прогулку.

В их отсутствие камеру обыскали. В щели между стеной и нарами Брайцев обнаружил изорванное в мельчайшие клочки письмо. Когда их сложили, они оказались отрывком письма. Фраза гласила: «Николай просит передать благодарность Бирюку, и скажи ему, что мальчик расшибся».