По следу

- А что,- насторожилась Авдеева,- он у меня прописан! Еще с двадцать пятого февраля.

- Да не про то я,- таинственно зашептал Карпов.- Как он у вас тут, не выпивает? Не шумит?

- С чего вы взяли? - поразилась Авдеева.- Разве поступало какое-нибудь заявление?

- Заявлений не поступало, но…- Карпов оглянулся по сторонам и, удостоверившись, что вокруг нет никого, достал фотографию Урганова: - Он?

- Он,- подтвердила Авдеева.- А что стряслось-то?

- Ничего,- успокоил Карпов и, чтобы перевести разговор на другую тему, спросил, кивнув на уже начавшую подгорать яичницу.- Ужинать, значит, собираетесь?

- Нет,- возразила Авдеева,- это как раз ему.

- Ну, ну,- промычал Карпов,- стало быть, приятного аппетита! - Он еще раз оглянулся вокруг и строго предупредил: - Только об этом разговоре ни-ни! Под вашу личную ответственность! Твердо?

Но, очевидно, Авдеева недостаточно твердо уяснила себе, в чем должна состоять ее личная ответственность, потому что, когда через сорок минут, окружив дом на Малой Полянке, Северцев вошел в квартиру Авдеевой, комната, занимаемая ее жильцом, оказалась пустой. По свидетельству Авдеевой, жилец собрался за четверть часа, позвонил по телефону в справочную какого-то вокзала и, сказав, что отбывает на несколько дней, исчез. Все это произошло мгновенно, после того, как она передала ему содержание своего разговора с участковым уполномоченным.

К великому счастью Карпова, его в этот момент не оказалось поблизости, ибо Северцев был почти невменяем. Ему хотелось биться головою об стену от ярости на сверхъестественную глупость участкового Карпова, который своей медвежьей услужливостью погубил все.

Приступили к обыску. Пока Брайцев с Карпатовым перебирали по одной вещичке нехитрый гардероб Урганова, Северцев широкими шагами расхаживал по комнате, прикуривая одну папиросу от другой.

Искали адреса, письма, хотя бы конверт, один из тех, в которых, по словам Авдеевой, аккуратно получал письма Евсей Матвеевич.

Но ни писем, ни конвертов не было. Гася папиросу о чугунную пепельницу, стоящую на причудливом ломберном столике, Северцев обратил внимание на пресс-папье. Вместо ручки на посеребренной пластинке возлежала дева с распущенными волосами и русалочьим хвостом. Поднеся к свету эту вещичку, Северцев случайно повернул ее промокашкою вверх и вздрогнул от неожиданности. На промокашке отпечаталась часть адреса - улица и номер дома. Приставив к ней зеркальце, Северцев прочитал: «…Низами, дом 18, кв. 23, Шахсейнову».

20

Ночью были наведены необходимые справки. В девятнадцати городах Закавказья и Средней Азии имелись улицы и переулки, носившие имя Низами. В четырнадцати городах на улицах Низами стояло по дому с номером 18. Но только один дом номер 18 имел тридцать квартир. И только в одном этом доме проживал гражданин, носящий фамилию Шахсейнов. Улица Низами с тридцатиквартирным домом находилась в Ташкенте.

Значит, скорее всего Урганов мог податься туда. Был и еще один географический пункт, где в 1953 году паспортный стол 3-го отделения милиции выдал паспорт Евсею Матвеевичу Почепцову. Кто такой Почепцов?

Начальника паспортного стола города Ростова подняли ночью с постели. Брайцев по телефону объявил ему, что дело не терпит ни часа. Он и слушать не желал мольбы ростовчанина повременить хотя бы до десяти часов утра.

В половине третьего ночи Ростов передал по телефону следующую справку: Евсей Матвеевич

Почепцов с марта 1954 года покоится на Братском кладбище. Паспорт был похищен или куплен - неизвестно.

…Между Москвой и Ташкентом курсируют два поезда: четырнадцатый - скорый и пассажирский- пятьдесят шестой. Скорый отпал: он отправлялся в 19.20, а Урганов вышел из дома около девяти. Значит, скорее всего он уехал пятьдесят шестым, отходящим с Казанского вокзала в 22 ровно.

Поезд находится в пути сто шесть часов и двадцать пять минут. Он прибывает в Ташкент на пятые сутки. Итак, для полного отчаяния пока не было оснований. Урганова еще можно догнать.

Эту ночь Северцев и Брайцев провели в угрозыске. На рассвете уже был составлен конкретный план действий. В четыре часа утра вместе с Гринюком и Карпатовым они были во Внукове.

Северцев вылетел в Ташкент. На всякий случай он решил ожидать Урганова в доме 18 по улице Низами. Гринюк и Карпатов должны были лететь до Илецка и там на вокзале снять Урганова с поезда. Самая ответственная миссия выпала на долю Брайцева, которому предстояло сесть в поезд в Куйбышеве, найти Урганова и не спускать с него глаз до Илецка.

Брайцев прибыл в Куйбышев за два часа до прихода поезда. Он спокойно добрался с аэродрома, успел перекусить в вокзальном ресторане и даже побриться. Поезд опаздывал на двенадцать минут. По этому случаю была сокращена стоянка, и в тринадцать десять состав плавно отошел от платформы, продолжая свой путь на Ташкент.