По соседству

– Что? – спросил Стивен, не веря своим ушам. – Ты с ума сошла?

– Нет. А какая в этом проблема для тебя лично?

Хлои помнила о существовавшей между ними размолвке, но все же решила стоять на своем. Ей больше не было никакого дела до того, что о ней подумает Салли Бреннан. На кону было будущее ее сестры. Пусть Салли заберет свои деньги и подавится ими.

– В доме будет человек, обвиненный в убийстве!

– Нет… не обвиненный. Ты что, не слушал меня, когда я говорила, что ее отпускают?

– А ты думаешь, это имеет значение? – Стивен перешел на крик. – Освободили или не освободили, это будет ее клеймом. На годы, а может быть, и на всю жизнь.

– А конкретно тебя это как касается?

– Хлои… ты не можешь рассуждать здраво. Я понимаю, да, она – твоя сестра. Но ей никак нельзя здесь жить.

– Но она все равно будет. Извини, тема закрыта.

Он смотрел на нее так, словно не мог сообразить, с кем разговаривает. Больше всего ее бесило то, что она знала наверняка: он беспокоился о том, что подумают его родители. Это было единственной причиной, по которой он упрямился.

– Ты сказала, что этот новый образец крови говорит о том, что к делу причастен еще один человек, – тихим голосом произнес Стивен. – До тех пор, пока не появится прямых доказательств ее невиновности, она остается подозреваемой. Она может быть убийцей.

– Ты был бы рад, если бы она оказалась убийцей, правда? Тогда бы она больше не мозолила тебе глаза. И твоей мамочке тоже.

– Что за бред ты несешь? – спросил он все тем же тихим и спокойным голосом. – Мои родители уже давно пытались мне раскрыть на это глаза.

– Раскрыть глаза на что, Стивен?

– На твою преданность сестре при любых обстоятельствах. Я знаю, вместе вы пережили множество всякого дерьма, но это же сумасшествие. И, Хлои… может быть, это ошибка. Помолвка, свадьба. Думаю, они правы… мы не подходим друг другу.

– Потому что я предана своей сестре? – спросила она. Его слова не столько ранили ее, сколько поставили в тупик и рассердили.

– Потому что у тебя слишком мутное прошлое. И да… частично потому, что ты постоянно задвигаешь меня, ставя на первое место свою помешанную сестричку. И если это будет продолжаться в том же духе и после свадьбы, то я ее не хочу.

Вот это и случилось, – подумала Хлои. – Он напрямую просит меня выбрать между ним и Даниэль.

Хлои любила его. Она не имела никаких сомнений по этому поводу.

Но перед глазами у нее стоял тот день, когда Даниэль сидела рядом с полицейским в полном оцепенении на пороге квартиры. Она отчетливо помнила тот момент и чувствовала, что в любых испытаниях, какие бы ни уготовила им судьба, Даниэль всегда будет оставаться для нее той маленькой девочкой. И Хлои сделает все, чтобы ее защитить.

– Прости, Стивен, – сказала она. – Но я не могу вычеркнуть Даниэль из своей жизни.

Не моргнув и глазом, Стивен сказал:

– Тогда свадьба отменяется.

С этими словами он развернулся и направился к выходу. Ни поцелуя на прощание, ни объятия – он даже не посмотрел ей в глаза. Выходя, он с силой захлопнул за собой дверь.

Хлои в ошеломлении стояла посреди комнаты. За каких-то десять минут все изменилось так, словно она упала с райских облаков в глубины преисподней. Все, что у нее оставалось теперь – этот большой дом для нее одной. Она медленно обвела взглядом стены гостиной, осознавая всю абсурдность ситуации, а потом опустилась на колени и заплакала.

Ей было не впервой заливаться слезами – Хлои неделями рыдала после смерти матери, а затем снова в семнадцатилетнем возрасте, когда она решилась поступить в колледж, и тоска по маме полностью поглотила ее. Но этот плач был чем-то новым, он причинял ей физическую боль, которая, казалось, разрасталась все больше и больше внутри нее.

Она плакала, лежа на диване, желая остановиться и взять себя в руки, но зная также, что лучше будет просто дать выход эмоциям. А когда она вспомнила о Даниэль, об этой невообразимой ситуации, в которой сестра находилась, она разрыдалась еще сильнее, и огромный дом тут же ответил ей гулкими звуками эха.

ГЛАВА 26

Той ночью Хлои была сама не своя. Время от времени она просыпалась от радостного осознания того, что завтра Даниэль должны были отпустить. А через минуту печаль из-за ухода Стивена наваливалась на нее всей своей тяжестью. Он повел себя дерзко, а так как за ним обычно не наблюдалось дерзких выходок, она в какой-то мере надеялась, что он вернется этой ночью.

Но он не пришел.

В какой-то момент ей почти удалось погрузиться в глубокий сон, но долго он не продлился. В 5:35 пришло сообщение. Она взяла телефон с ночного столика, не давая себе времени на то, чтобы пуститься в печальные размышления об опустевшей кровати. Заспанными глазами она разглядела размытое имя Грина на экране. В сообщении говорилось: