По спирали движение

– Это настоящая цветомузыка! – наивно восхитилась девушка, хлопая в ладоши, как ребенок при виде новой игрушки. – И старинные вальсы! Сейчас такую музыку уже не слушают. – Она притворно махнула рукой, – а, все равно… Пусть будут вальсы, пусть будет Штраус, пусть будет настоящий бал. И пусть будем только мы. Только мы вдвоем. И пусть весь мир принадлежит только нам!

Голова Алены кружилась. От выпитого слегка подташнивало. Говорить она уже была не в состоянии, а только глупо улыбаться. Мысли кружились в голове вихрем, не задерживаясь надолго, как в бешеном калейдоскопе, сменяли друг друга. Девушку начало клонить в сон. И когда она попыталась остановиться и встать прямо, ноги ее подкосились и она едва не упала на пол. Если бы Элой не успел подхватить ее, она уснула бы прямо в гостиной.

Алена несколько раз пьяно икнула, снова засмеялась и упала прямо в объятья кавалера, повиснув у него на руках. Мужчина поднял ее на руки и несколько минут с интересом всматривался в лицо спящей девушки, а потом отнес ее в спальню, бережно уложил на кровать и укрыл покрывалом.

Он склонился над ней. И нежно, едва коснувшись ее лба губами, поцеловал. Затем быстро вышел из комнаты. Маг взмахнул рукавом, намереваясь перенестись домой, но передумал, вышел на улицу и зашагал по каменной кладке, как обычный человек бора.

Ему хотелось пройтись пешком, немного остудить голову и унять волнение. Это был первый раз, когда он позволил своим чувствам взять верх над разумом. Первый раз с тех пор, когда умерла любовь всей его жизни… Его Элиз… Но сегодня ему не хотелось ворошить воспоминания. Он был слишком пьян и слишком взволнован. Расчетливый и безжалостный маг сегодня умер, и появился человек, который сегодня был счастлив. Счастлив, несмотря ни на что!

Наступила полночь. Улица, освещенная всего несколькими тусклыми фонарями, была пустынна. Только луна приветливо подмигнула ему своим глазом. Или это ему только показалась?

Расстояние до своего дома он преодолел всего за несколько минут. И даже пожалел о том, что дорога оказалась так коротка. Ему хотелось подставить лицо ветру и простоять так вечность, раскинув руки в стороны. Или взмыть вверх, как птица, и лететь навстречу луне, играя в догонялки с облаками. Элой не смог сдержать искушения и отправился в зеленую долину. Он подошел к самому краю обрыва. Чуть в стороне среди густой травы виднелась старинная лестница из 120 каменных ступеней, поросших мхом. С правой стороны лестницу обрамляли такие же старинные кованые перила. Спуск занял у Элоя не больше десяти минут. Здесь, на необъятном просторе, маг дал выход чувствам. Он рычал, как зверь, ругая себя за легкомыслие, визжал от восторга, вспоминая вальсы Штрауса, и плакал, как ребенок, от счастья. Прошло немало времени, прежде чем мужчина пришел в себя и успокоился. Он украдкой оглянулся кругом, боясь, чтобы кто-нибудь не стал свидетелем его безумства. Но кругом было тихо и спокойно. Прозрачный воздух освежил его голову, избавляя от винных паров.

Вернувшись домой далеко за полночь, Элой долго стоял, застыв столбом посреди комнаты, устремив взгляд в пространство. В затуманенном алкоголем мозгу всплывали картины вечера. Смутное беспокойство смешивалось с обычным русским авось. «Будь что будет?.. Или торжествуй голос разума?» – задавал себе вопросы маг. И не находил ответа.

Мечты и грезы прервал резкий звук, доносившийся от массивной кованой входной двери. Стук по металлу перешел в противный скрежет.

Элой быстро пришел в себя, собрав волю в кулак. Он резко повернулся к двери и, придав лицу обычное мрачное выражение, спросил:

– Кто там?

Дверь медленно, со скрипом отворилась, и в комнату вошел, вернее, вплыл Рансоль – маленький гном в длинном халате и остроконечной шляпе с бубенчиком на конце. Бубенчик непрерывно звенел, и Элой поморщился. Звон резал ухо и болью отдавался в голове. Он жестом пригласил гнома пройти в комнату и закрыл за ним дверь, предварительно выглянув на улицу и убедившись, что никто не видел ночного визитера.

Рансоль снял свою шляпу и бережно положил ее на пол рядом с собой. Колокольчик замер, и звон прекратился. В тишине слышно было только тиканье старинных ходиков да как ночной мотылек бьется в оконное стекло, пытаясь вылететь на свободу. Элой проследил за мотыльком взглядом и перевел свое внимание на гостя. Тот самодовольно приосанился.

– Я знаю, где его можно найти, хозяин, – заговорил он полушепотом. – Мои верные крыжулики проследили за ним.

Лоб Элоя на мгновение разгладился, и желваки на скулах заиграли. Пухлые губы плотно сжались, превратившись в тонкую линию. Левая щека нервно дернулась. Он весь покрылся испариной.

– Говори, – коротко бросил он.

– За старой долиной есть больше озеро, – продолжил гном. – Воды его давно стали темными. А у самой кромки растет старый дуб. Совсем недавно дейзихерборовские мусорщики обнаружили, что вода в озере стала уходить, оголяя берег. Мэр Антигал приказал своим ищейкам осмотреть берег и …

– Давай по делу. – Элой в нетерпении стал метаться по комнате.