По спирали движение

– Каждый раз я встречался со смертельной опасностью, но выходил живым, и все благодаря тебе, мой друг. – С торжественной ноткой в голосе Элой устремил свой взгляд на маленького человечка, и гном с благодарностью склонил голову набок. Ему нравилось, когда его хвалили. Это льстило его самолюбию гораздо больше, чем если бы его осыпали всем золотом мира. Золота у него хватало и так. Все местные клады и еще далеко на север и юг были у него под контролем.

Его двенадцать братьев давно ушли на покой и отошли от дел. Они просиживали день-деньской в баре и накачивали свои большие животы пивом. Рансоль хоть и любил пиво, но старался ограничивать себя в подобных возлияниях, так как все еще принимал активное участие в жизни города.

Десять лет назад ему поручили перенести магическую Чашу Познания из министерства в особое хранилище и передать под строгим надзором и в условиях повышенной секретности главному Сваю. Рансоль гордился оказанным ему доверием. Он спешил домой, чтобы надеть свой лучший костюм для такого торжественного случая и потом отправиться в хранилище, чтобы выполнить поручение. Но его братья уговорили Рансоля пропустить по кружечке эля. Рансоль согласился всего лишь на пару кружек. Он вбежал к себе в хижину, отдернул половик и открыл маленький тайник. Не надо говорить, что о нем никто не знал. Рансоль не рассказывал об этом даже братьям.

Гном завернул Чашу в полотенце и засунул ее в самый дальний угол тайника. Он вернул половичок в обычное положение и заспешил к братьям. Рансоль намеревался выпить не больше двух кружек. Но братья наливали ему еще и еще. Когда наконец гном смог освободиться, было уже за полночь. Он добрался до хижины и рухнул на кровать как подкошенный. Всю ночь Рансоль спал как убитый. А утром обнаружил, что половичок над тайником сдвинут в сторону.

Рансоль не мог сказать, было ли это вечером, или случилось ночью. Он долго не решался заглянуть в тайник, все надеялся на то, что, когда вернулся ночью домой, в темноте сам, запнувшись, сдвинул заклятый половик.

Но его надежды были напрасны. Чаши в тайнике не было. Убитый горем он метался по комнате в поисках выхода, хотя и понимал бессмысленность своих действий. Ему надо было что-то делать, чем-то себя занять, пока он наконец не осознал тщетность своих усилий.

Все рухнуло. Его жизнь скатилась под откос. Его вздернут на виселице или отравят зельем забвения. А самое худшее, что люди будут проклинать его имя, смешают с грязью. Он опозорил всю семью и доброе имя родителей. Нет уж, лучше самому броситься в Озеро Забвения. Так он по крайней мере спасет свой род от позора.

Спустя несколько часов после того, как гном тщательно перебрал свои вещи и сделал памятные записи для каждого из братьев, друзей и близких знакомых, он написал письмо в министерство с признанием своей вины и полным раскаянием. Рансоль спустился в долину Озера Забвения и уже готов был шагнуть в воду, как его кто-то окликнул. Это было так неожиданно, что гном подскочил на месте и поскользнулся на мокром, склизком берегу. Он кубарем скатился по гладкому, скользкому склону прямо в Озеро и инстинктивно забарахтался, пытаясь выбраться из воды, но, запутавшись в тине, никак не мог отыскать ногами твердую почву.

Беспорядочно молотя руками по воде, он пытался вырваться из цепких объятий водной стихии на поверхность, но намокшая одежда тянула его на дно. Он открыл было рот, чтобы позвать на помощь, но вода быстро наполнила и рот, и нос, и уши. В глазах потемнело, легкие пронзило болью, а в голове молнией пронеслась мысль: «Вот и все, славный гном Рансоль, мир остался без тебя». И несчастный гном перестал сопротивляться. Только почувствовал, как его тело, становясь все тяжелее и тяжелее и плавно покачиваясь, опускается на дно… И тут неведомая сила потянула его наверх.

Магистр Элой Абасси решил сократить путь через Озеро Забвения. Он направлялся к зеленому молу, где организовал ферму по разведению харакантидов – высокоразвитых пауков огромных размеров, с разнообразной окраской – от светло-желтого, коричневого до зеленого и фиолетового.

Несколько недель назад, после долгих разговоров с директором министерства Дарио ли Харви, он выписал несколько экземпляров из западного министерства. Директор долго не давал согласия на такой эксперимент. Он боялся этих диких паукообразных особей. Он вообще боялся всех членистоногих. Может быть, «боялся» – громко сказано, но недолюбливал этих тварей уж точно.

Ему было спокойнее ничего не менять в размеренной жизни министерства. И перспектива заиметь непредсказуемое животное в их небольшом городке его не прельщала. Элою стоило больших усилий уговорить Дарио ли Харви попробовать. Он клялся, что сам возьмет в свои руки это предприятие, и обещал вывести экземпляр, который соответствовал бы всем качествам доброго домашнего питомца и защитника детей.

– Министерство погрязло в трясине, – горячился он. – Ни одного нового открытия за последний год.

– Дорогой мой Эл, наша задача состоит не в том, чтобы выводить пауков…

– Необычных пауков, – вставил свое мнение Элой.