По строкам лавандовых книг. Часть 1

– Хватит! ― Не могу больше продолжать этот разговор, не могу слушать её глупые доводы и не желаю вообще обсуждать свою личную жизнь. ― Уберечь меня?! Я тоже тебя прошу: мама, убереги меня от своих ошибок! Убереги хотя бы в этот раз. Где была твоя забота, предыдущие семнадцать лет? Когда ты не уберегла меня от кошмаров, что из-за твоей ошибки преследуют меня по сей день. Когда ты не уберегла меня от жестоких наказаний Матиса. Когда ты не уберегла меня от взрослых забот и хлопот, а оставила за главную в семье. Хватит, мама.

Мать закрывает ладонями лицо, слышу, как дрожит её тело. Она сползает на пол и вот сильная женщина, что стояла передо мной несколько минут назад, изображая строгого родителя, опять превратилась в истеричку, к которой я порядком привыкла за годы. Рыдает как девчонка, склонившись над диваном, показывая свою слабость, но в этот раз я не собираюсь её жалеть. Я не собираюсь становиться такой же слабой как она. Я держала в себе накопившиеся обиды и молчала, чтобы не потревожить её чувства. Хватит! У меня тоже есть чувства и сейчас я не собираюсь терпеть издевательство над ними.

Вулкан внутри меня закипает, готовясь к извержению. Весь сон и усталость сняло как рукой, а на их место пришла злость, ненависть и желание разломать что-нибудь. Поднимаюсь к себе в комнату и закрываюсь в душе.

Горячей воды у нас нет, с целью экономии мы греем её заранее, если нужно, но сейчас не тот случай, мне нужно остыть. Стою под холодным душем, пытаясь смыть все следы злости и обиды. Ледяная вода струится по худому телу вызывая покалывания на коже. Перед глазами, как облака на сером небе проплывают картинки из прошлого: лавандовое поле, я бегу, цепкие веточки бьют по коленям оставляя тонкие порезы; Матис ждет, когда я начну всхлипывать, чтобы найти где я спряталась; мама неподвижно лежит на диване ни живая ни мертвая. Моя память снова и снова играет со мной злую шутку, показывая то, что я тщетно старалась забыть.

Проходит не меньше часа, перед тем как холод вытиснул мысли о прошлом. Зуб на зуб не попадает от дрожи. Надеваю теплый халат и ложусь под одеяло, пытаясь согреться. Так хочется, чтобы кто-нибудь меня согрел сейчас, и я не была одна. Нет… не кто-нибудь… Я хочу, чтобы это был Прим. Мне не нужен сейчас Джудин, я не готова обсуждать с ним все события сегодняшнего дня. Не хочу снова погружаться во все проблемы. Я не готова быть сейчас его деткой. Я хочу, чтобы мой добрый мальчик с разными цветом глазами обнял меня, так как умеет только он, разгоняя печали, боль и грусть. Ему не нужно что-то объяснять, рассказывать, оправдываться. С ним не нужно думать о чувствах других и подбирать каждое слово. С ним я могу быть собой. Зажимаю в кулаки края подушки, накрываюсь одеялом с головой и представляю будто я уткнулась носом ему в плечо.

Громкий удар оконной рамы вытягивает меня из-под одеяла и фантазий. Похоже, я забыла закрыть окно вчера. Удивительно, как ветром не выбило стекло: сегодня ветрено. Вставать неохота, но окно однозначно нужно спасать.

На маленьком столике для ночника меня ждёт совершенно необычный сюрприз. И как я не заметила его сразу?

Глава 13

Невысокая ваза с охапкой кудрявых роз невероятного цвета на короткой ножке. Цветы настолько необычные, что я не могу утверждать, что это розы. Листья как у карликовой розы, что Прим выращивает на нашем месте в лесу, а бутон состоит из множества широких, кудрявых, плотных лепестков лавандового цвета. Мне не раз приходилось часами слушать рассказы о сложных ботанических модификациях, благодаря которым можно вывести любой цветок, что не растет в дикой природе, но я даже подумать не могла, что Примусу удастся сотворить что-то подобное, что-то настолько прекрасное. Лепестки тугие и шершавые, я трогаю их и моё сердце умиляется необыкновенности цветов.

Между плотно посаженых в вазу стебельков нахожу записку:

«Цвет настроения моря зависит от обстоятельств. Цвет моего настроения независимо от обстоятельств – цвет лаванды.»

Вот он, Прим такой, какой он есть. Разве можно понять этого мальчишку? Он не остался меня поздравить на работе, он не хочет со мной разговаривать, но «цвет настроения – цвет лаванды». Что он имел в виду? Речь о неестественно сиреневом цвете чудо-розы или обо мне? Он никогда не называет меня Лаванда, наверное, и в этой записке обо мне речь не идет. Что же он имел в виду?

После находки у окна я больше не могу держать дистанцию с Прим. День выдался не из легких. Единственное, что я хочу сейчас – обнять его как раньше и поплакаться в жилетку употребляя ряд нецензурных слов. А ещё… Мне нужно узнать, что он думает обо всех этих новостях мятежа. Я точно знаю где он сейчас. Не могу поверить, что готова сама идти в лес только бы увидеться с ним. Надеваю джинсы, завязываю хвост и лезу на улицу через окно, чтобы не мелькать мимо матери.

После того как мама потеряла меня в лесу я ни разу не ходила туда сама. Я плохо ориентируюсь и как правило, все попытки самой зайти в чащу заканчиваются приступом страха, тошноты и паники, но сегодня я должна попробовать ещё раз.