По строкам лавандовых книг. Часть 1

Букет просто огромный! Чтобы сесть с ним в машину, мне приходится упереть ножки роз в пол, зажав между ногами. Всю дорогу уткнувшись носом в розы я улыбаюсь, вдыхая их аромат. Властно, будто демонстрируя своими движениями, что только он имеет право так делать, Джудин гладит меня по бедру, нежно проводит пальцем от колена выше и обратно. Мне нравится его взгляд. Когда он так смотрит, я убеждаюсь в его заблуждении: настоящая власть не в его руках, а в моих. Он контролирует только моё бедро, я же – его мысли и действия.

– Припаркуйся за квартал от дома, ― командую я, ― нам не нужны лишние разговоры.

– Сейчас шесть утра. Мэл нужно забрать так рано?

– Она обычно раньше семи не просыпается, а вот Сонечка ранняя пташка. Сколько себя помню, летом она с пяти утра в клумбе копается возле центрального входа в дом. Говорит, только так можно успеть до жары привести гортензии в порядок.

– Слушай, ― неуверенно мямлит Джуд, словно борется со стеснением, ― когда я в Литор переехал, был убежден, что местные жители не особо шикуют…

– О да! И это ещё ласково сказано, ― нетерпеливо перебиваю я.

– Откуда тогда у одинокой женщины шикарный, отдельно стоящий дом?

– Секрет прост! Она вдова капитана рыболовецкого судна. Лет так десять назад, её муж попал в шторм, корабль пошел ко дну вместе со всем экипажем. Грустная история, но учитывая тот факт, что она пару месяцев как разошлась с ним перед несчастным случаем, слёз она выплакала не больше других вдов.

– Ты ужасная, злая, невоспитанная девчонка, Лаванда! ― Джудин наклоняется ко мне, улыбается и пристально смотрит в глаза. ― Кто тебя учил так нелестно отзываться о подруге матери?

Оттопыриваю нижнюю губу, изображая обиженную, опускаю глаза и проникшись трагическим образом, демонстративно выхожу из машины хлопнув дверью. Джудин выбегает вслед за мной.

– Детка, я пошутил, прекращай… ― Он любит, когда я изображаю маленькую избалованную девочку. ― Ну, иди ко мне!

По сценарию, нужно ещё немного покапризничать. Крепче сжимаю руки, скрещенные на груди и отворачиваюсь.

– Нет! ― твердо заявляю, задрав нос к верху.

– Ну, иди… ― мурлычет мне в спину. ― Моя маленькая девочка…

Джудин хватает меня за запястья, целует в шею, опускаясь к низкому декольте, но я продолжаю изображать недотрогу. Игриво отбиваюсь, пытаюсь вырваться из его рук. Его запах, мягкие горячие губы пьянят меня, а игра разжигает желание поддаться поцелуям.

– Не трогай меня! ― продолжаю я, но моё дыхание уже становится тяжелым и томным, а его поцелуи длиннее и жарче.

Он хватает меня сильнее, фиксирует одной рукой оба запястья за спиной, а второй грубо поднимает мой подбородок, заставляя силой посмотреть ему в глаза.

– Отошел от неё, подонок!

Женский крик вырывает нас обоих из страстных фантазий. В нескольких метрах от нас, с застывшим ужасом в глазах, стремительно двигается в нашу сторону Сонечка, сжимая в руках корзину с рассадой. Я не успела даже представить себе, как это выглядело всё со стороны, а она уже накинулась с кулаками на Джудина, оттолкнув меня в сторону.

– Нет, нет, нет, ― пытаюсь остановить я её, ― Сонечка, погоди!

Она делает шаг назад, хватает меня за руку и оттягивает в свою сторону.

– Я всё объясню! ― отзывается выживший после нападения Джудин.

– Да, что объяснять-то?! Извращенец старый! Чтоб я тебя больше не видела здесь!

Крики Сонечки эхом раздаются вдоль спящего квартала, а я по-прежнему не могу придумать отговорку своему поведению. Чтобы сбавить напряжение и обороты, я беру Сонечку за руки, поворачиваю к себе и пристально смотрю ей в глаза.

– Со мной всё в порядке. Меня никто не обижает. ― Она растеряно смотрит то на меня, то на Джуда. ― Сонечка, не кричи, ты разбудишь весь квартал, ― тихо говорю, призывая её к благоразумию.

– Что ты такое говоришь?! Я видела, как он тебя домогался, ― возмущенно настаивает Сонечка.

– Да нет же! Я ему разрешала.

– Так хватит! ― Она занимает воинственную позицию, указывая пальцем на каждого из нас. ― Вы оба… а ну марш ко мне на кухню! Мы должны выпить кофе.

Объяснить, почему Джудин держал меня силой, а я вырывалась, оказалось куда проще чем то, почему уважаемый лектор, человек с военным званием, профессор, во всю расцеловывал семнадцатилетнюю официантку на рассвете. Она внимательно выслушала наши мольбы о пощаде и сохранении молчания, а потом с ярко выраженной и присущей ей интеллигентностью, попросила Джуда вернуться к делам, и проводила до двери. Не знаю, можем ли мы рассчитывать на её молчание, но во всяком случае она обещала не вмешиваться в наши дела.

Так стыдно мне не было никогда. Ненавижу обсуждать свою личную жизнь с другими людьми, а оправдываться за то, что других не касается, ещё более унизительно. Вместе с Сонечкой на кухне ждал моего прихода и маленький тортик с вишневой прослойкой желе, как поздравление ко дню рождения. Объятий и поцелуев после всего, что случилось, не стоит ждать.