По строкам лавандовых книг. Часть 1

Как правило, стоит только затронуть тему отца, мама делает вид, что я не с ней разговариваю: вытирает лицо, поправляет платье и выходит из комнаты. Сейчас не исключение, но это, пожалуй, не худший вариант завершения разговора. Во всяком случае, вместо того чтобы впасть в депрессию она спустилась готовить обед.

Хотелось бы хоть раз услышать чуточку больше об отце. Всё что я знаю о нем в основном рассказывала Сонечка, ну и некоторые мелочи такие как например, что мои светлые волосы и серо-голубые глаза достались от отца, рассказывала мама. Когда мне исполнился год отец умер. Я не помню о нем ничего, но очень часто пытаюсь представить какой он был и какой была бы моя жизнь будь он рядом. Странно, но теперь, когда я знаю, что мои способности в оказании первой медицинской помощи тоже частичка его, мысль о работе в госпитале даже вдохновляет.

Глава 17

Смыв с себя следы пляжа, я беру документы и иду в «Барракуду», выяснять, что же теперь будет с рестораном. Необычно и жутко видеть на улицах патрульных с собаками. Возникает чувство, что ты заключенный, которого выпустили на прогулку по территории тюрьмы. Несмотря на то, что ещё только вечереет, а закат не скоро, гражданских на улице очень мало. Успокаивающий и блаженный пейзаж моря и тот испорчен военными кораблями на рейде. От чувства тревоги и ожидания наступления не спрятаться, горожане стараются найти покой в стенах своих домов.

Запах свежих скатертей при входе в «Барракуду» бьет в нос только в моей памяти, в действительности их теперь привозят раз в неделю. Зал на удивление пустой. За баром никого нет, на позициях официантов тоже. Проходя вдоль барной стойки в поисках Дэа, улавливаю тихие голоса из кухни.

– Лидия, где все? ― кричу с порога.

Дэа собрала всех за маленьким столиком на кухне, где мы обычно обедаем. Лукас пьет чай, Вериния опустив вниз глаза сидит у него на коленях. Прим задумчиво вытирает руки от земли, стоя над Донатом, что ковыряет вилкой обед, Лидия и её повара увлеченно слушают администратора. Застывшая ипохондрия в глазах коллег без лишних слов и заявлений дает понять, что эпоха «Барракуды» подошла к концу.

– Я пропустила обед? ― перебиваю их унылую беседу, сообщая о своём присутствии.

– Привет, ― оборачивается ко мне Дэа. ― Ты как раз вовремя, я должна сообщить новость, что отразится на каждом из нас.

Оказывается, трогательная речь только впереди. Глубоко вдыхаю, усмиряю лавандовых демонов в голове и готовлюсь услышать вслух то, что живет в тревожных мыслях уже месяц.

– Сегодня объявили ряд правил, что вынуждают закрыть «Барракуду». Завтра всем нам нужно искать другую работу, ― она делает паузу, даёт нам возможность осмыслить её заявление, ― но Лендер просит всех выйти ещё и завтра. День будет оплачен, как обычно, но работа другая – нужно собрать всё и забить окна. Я могу рассчитывать на вас?

Слов нет… Все просто кивают в ответ. Собрать всё и забить окна… Если сказать эти слова вслух, мир кажется ещё более жестоким, чем он есть. Это всё равно что забить досками свой дом.

Стены, мебель, танцпол – каждый сантиметр тут пропитан событиями из жизни. Зал наполнен воспоминаниями о счастливой семье, которой мы были не только в рабочее время. Именно здесь я узнала, что такое судороги в ногах и обморок от переутомления, что такое унижение и насколько глубокая пропасть между социальными классами, как нужно оказывать первую медицинскую помощь, как выглядит разврат и алкогольное отравление. Это всё сейчас кажется смешным и даже местами милым, ведь это такие мелочи на фоне того, что именно здесь я научилась любить людей, которые, несмотря на ссоры и непонимания были командой.

Здесь тысячи шуток и наш веселый смех, вкусные обеды и счастливые дни рождения, друзья, но завтра… Завтра мы перетрем, казалось бы, как всегда, всю посуду, сложим скатерти, и вместо того, чтобы с натянутыми улыбками встречать у входа гостей, рассказывать заносчивым воякам о блюде дня, и о том, что входит в салат «Цезарь», мы заклеим коробки, и словно гроб перед погребением, забьем досками окна. Мы больше не будем любоваться закатом из центрального зала, не будем смеяться над пьяными танцами, не будем спать по очереди в раздевалке. Не будет и коктейлей «Молодость», благодаря которым удавалось пережить ночь субботы. Словно целая жизнь оборвалась в один миг.

Сегодня последний рабочий день в мире «Барракуда», а я не на смене.

– Можно я останусь сегодня помочь? ― спрашиваю, нарушая повисшее молчание.

– Да я и так уже насыпаю обед, ― ерничает Лидия, суетясь с тарелками по кухне.

– Только дотемна вернись домой. Ты же знаешь новые правила, а ты не на смене сегодня.

– Я ее проведу, ― отзывается Прим. ― Я сегодня в день, значит тоже должен к вечеру уйти.

– Хорошо, можешь начинать собирать в коробки посуду на складе, а остальные – возвращайтесь к работе, ― даёт указание Дэа.

С угрюмыми лицами все разбредаются по залу, а я усаживаюсь за стол в ожидании обеда. Лида ставит передо мной огромную тарелку с ароматным печеным кроликом. Румяная корочка, розмарин и шпинат: я даже мечтать не могла о таком обеде!