По строкам лавандовых книг. Часть 2

– Нет, солнышко. Этой реальности уже не существует. Ты – солдат. Ты – предатель. Убийца… для Патриума… Но здесь – ты герой! Защитница. Несчастная, но смелая девочка, чья работа вызывать сострадание, разжигать в мятежниках огонь. Проблема в том, доченька, что очень скоро ты, как и эти яблоки, приешься людям и перестанешь мелькать на экранах в блоке новостей и политических зарисовок. Что тогда? Ты часто задаешь себе этот вопрос, солнышко?

– Да, ― ещё тише шепчу в ответ.

– Как ты думаешь, нужна ли будет тогда Ореону обученная предавать и убивать пешка с явными проблемами с психикой?

– Нет…

Услышать свои мысли вслух, да ещё и от другого человека, это как получить приговор. Страхи превращаются в реальность. Я смотрю в тарелку и наконец осознаю – подонок Матис полностью прав, я медленно превратилась в яблоко, которое приелось ОНР.

– Нужно чувствовать момент Лаванда! И это тот самый момент для нас обоих. Время революции очень скоро подойдет к концу, начнется новый виток – перестройка. Поверь, ни мне, ни тебе не понравится ни в Патриуме, ни в ОНР. Напоминаю тебе, если ты вдруг забыла – кадры где ты уложила стрелков без единого промаха, по три раза на день крутят и в Ореоне и Патриуме. Никому не нужна малолетняя снайперша-предатель. Трибунал – вот твоё будущее, и то, если повезет… Но, если ты сделаешь всё как надо, мы вытащим свой счастливый билет на поезд. Я займу место военачальника в Магнетерре и вывезу вас туда. Мальчишка останется при тебе, обещаю. Я устрою вас подальше от всей суеты войны, туда, где ваши лица и имена никто не знает. Это всё закончится, тебе стоит только сказать – да.

Голова гудит, кажется вот-вот и лопнет от мыслей. Представляю, как забиваю жертву, точно свинью перед Рождеством для праздничного ужина. Я ещё ничего не сделала, а уже противна самой себе. Где гарантии, что ублюдок Матис не воспользуется мной и не прикончит так же, как и своего дружка сразу после дела? Или не бросит нас за решетку, как преступников, что покушались на жизнь командующего Магнетерры? Противно от одной даже мысли, что я могу так низко опуститься. Мне очень хочется вызвать чувство отвращения у собеседника за жуткое предложение, хотя, такой законченный ублюдок, как Матис неспособен чувствовать что-то подобное.

Он встает из-за стола и подходит близко, наливая в бокал ещё вина. Я должна дать ответ, но его нет, зато есть плевок яда, что собрался у корня языка во рту.

– Всё хочу спросить у тебя… ― игриво улыбаюсь украдкой исподлобья.

– Что, солнышко?

Матис подходит ближе. Мерзкими холодными пальцами он касается моего подбородка, легонько приподнимая лицо на себя.

– Когда она делилась с тобой воспоминаниями про яблоки, ты поделился с ней секретом о том, как любишь маленьких девочек?

Моя презренная улыбка будит в нём зверя. Он хватает меня за затылок, крепко держит и резким движением удлиняет разрез платья. По телу, как разряд тока бежит отвращение, пробуждая тошноту и память о сотнях таких касаний, что он позволял себе пользуясь страхом совсем ещё ребенка.

– Я не люблю маленьких девочек, поэтому никогда не позволял себе ничего предосудительного. Меня всегда будоражил этот огонь внутри тебя… Эта страсть… Это заразное сумасшествие, что заставляет желать прикоснуться к нему, стоит только глянуть на тебя… Джина была такой скучной и такой дурой, я то и делал, что диву давался откуда у типичной бабы такой белокурый чертенок. А сейчас ты настоящая дьяволица! Так красива, умна, бесстрашна… Словно ты не дочь примитивной мыши, а самого бога войны Ареса и воительницы Афины.

Резким движением он стаскивает меня со стула и протягивает липким языком по распухшей щеке от трещины уголка рта до самого виска за опухшим глазом. Не могу сдержать нарастающей истерики. Мои руки дрожат, а голос издает клокочущий визг. Злость, ненависть и стыд открывают дверцу на выход дремлющему во мне убийце. Я давным-давно не беззащитная девчонка. Хватаю со стола бутылку и со всей силы бьют ублюдка по голове. Он теряет равновесие и падает на пол. На мгновение меня охватывает ужас. Я убила его? Полуседая голова скрашивается кровоподтёками. Его глаза закатились, оголили глазницу, но уже через пару секунд этот таракан поднимается на ноги.

Пользуясь мгновеньем моего оторопения, он с размаху бьет меня по лицу так, что чуть ли не ломает шею. От ужасной боли и шума в ушах я падаю на пол. Перед глазами сплошная темнота с просветами из россыпи звездочек. К разбитому носу добавляется три удара ногой в живот. Он забивает меня как животное, безжалостно и ненасытно, но я не сдаюсь. Нельзя быть слабой сейчас, иначе эта пытка не закончится никогда, он будет продолжать наказывать меня до тех пор, пока я буду позволять ему это делать.

Я поднимаюсь на ноги, бью с ноги, как меня учили, и ненароком ломаю подонку нос. Это единственный приём, что был отточен мною на уроках рукопашного боя, и да, тренер был прав – не всегда под рукой пистолет. Наконец-то пригодились навыки и рукопашного боя.