По ступеням «Божьего трона»

Утром 17 августа мы проснулись от донимавшего нас холода. Справились с термометром и удивились: он показывал 10° ниже нуля. С восходом солнца мороз пошел, конечно, на убыль; однако в момент выступления каравана, т. е. примерно в 6 часов утра, термометр все еще стоял на −6°С. День, впрочем, был тихий и ясный, и мы смело могли рассчитывать на тепло. Действительно, в полдень ртуть в термометре поднялась в тени до 15°, а на солнце даже до 24°.

В этот день мы прошли 27 км. Дорога в этом участке долины бежит степью, придерживаясь русла реки, которая почти не делает здесь изгибов. Грунт дороги мягкий; валуны встречаются редко, выходов же коренных пород не замечается вовсе; только несколько выше Эрчжюс-гола в левом борту русла Хый-хэ обнажился однажды гранит.

Первая Gazella picticaudata попалась нам, как сказано выше, едва мы выступили с места нашей стоянки; дальше же антилопа эта небольшими стадами стала встречаться часто, подпуская нередко охотников чуть не на меру прямого выстрела. Конечно, казаки не замедлили этим воспользоваться, и вечером я отметил поступление пяти шкур и черепов этого красивого животного в нашу маммологическую коллекцию. Из бабочек здесь еще в обилии летали: Vanessa urticae, V. ladakensis, Pyrameis cardui и Pieris callidice var. orientalis; что же касается птиц, то на этом переходе брату удалось подстрелить лишь пару куропаток (Perdix sifanica Przew.) и самца Cerchneis tinnunculus L.

С 18 августа погода испортилась. Наступили холода, дожди со снегом и такие густые туманы, что уже в двух шагах ничего не было видно. Столь резкое изменение погоды последовало вслед за разразившейся в этот день бурей со снегом и градом. Температура при этом сразу упала градусов на пятнадцать и в последующие два дня не поднималась выше 3°, держась большую часть дня на нуле, ночью же опускаясь до −7°. Такая низкая температура в соединении с пронизывающей сыростью и ветрами, с непривычки, переносилась нами с большим трудом; в особенности же нас донимал густой туман, из которого мы не выходили часами и который вызвал два инцидента, о коих будет рассказано ниже.

Против места нашего ночлега с 17 на 18 августа долина Хый-хэ имела не менее 15 км ширины, а далее на запад она еще более расширялась. Сгустившиеся после полудня облака скрыли горы, а река перестала служить нам путеводной нитью, так как дорога в самом начале станции отошла от нее вправо на расстояние от двух до трех километров. Таким образом, чтобы не сбиться с пути, нам оставалось строго держаться тропинки. Однако вскоре мы заметили и вправо и влево от себя другие тропинки, которые сходились, расходились и пересекали нашу. Пока не разыгрался буран, это обстоятельство нас мало смущало; но когда выпал снег, положение наше изменилось, и при дальнейшем следовании вперед мы должны были уже руководствоваться исключительно показаниями буссоли и ранее сделанными засечками.

Так прошли мы километров восемь, а всего от последней стоянки 25, когда ехавший впереди Ташбалта вдруг остановил караван и молча указал на какие-то темные массы, медленно передвигавшиеся на север.

«Уж не яки ли?»

И брат, заметив время и условившись со мной стать бивуаком у ближайшей воды, с казаком Фатеевым и Ташбалтой рысью двинулся к загадочным зверям; мы же продолжали свой путь и километра через четыре, обогнув невысокий бугор, остановились на берегу извилистого ручья, причем лишь с большим трудом отыскали место посуше.

Наши охотники добрались до бивуака, когда совсем уже стемнело.

Беспокоясь их долгим отсутствием и подозревая, что, ввиду усиливавшегося тумана и продолжавшейся непогоды, с ними могло случиться что-либо недоброе, мы несколько раз давали залпы. В ответ на один из них послышались было голоса, но затем все опять стихло. Тогда я велел Глаголеву и Комарову оседлать лошадей и ехать на розыски. Этот-то разъезд и столкнулся с охотниками.

О своих блужданиях брат рассказал лишь за ужином следующее.