По тропам Срединной Азии

После двухчасового перехода вдоль южных склонов хребта, расположенного почти параллельно снежной горной цепи Шанг-шунг, мы поднялись на небольшой перевал, находящийся с северо-западной стороны. По северным склонам хребта продвигались с трудом, лошади то и дело проваливались в глубокий снег. Спустившись, мы вышли в узкую долину, лежавшую западнее перевала. Замерзшие между кочками лужи осложняли путь. Мы ехали по долине еще пару часов и в два часа добрались до группы кочевий, расположившихся на травянистых склонах близлежащих холмов. Здесь мы получили неожиданную новость: наш грузовой караван яков, который шел из Нагчу другой, северной дорогой, вдоль гребня хребта, находится в настоящий момент примерно в двух милях от нас. Мы поспешили на север и, перебравшись через долину, погребенную под глубоким снегом, вышли к небольшому кочевью только для того, чтобы убедиться, что никакого каравана здесь нет.

Вскоре после нашего прибытия подул сильный юго-западный ветер, и мы решили переждать, отправив людей на поиски каравана. Порывы ветра поднимали в воздух тучи мельчайшей пыли с навозных куч, оставленных у кочевья отарами овец, и находиться в этом месте было невозможно. Поэтому мы с полковником отправились на поиски более чистого места. На другой стороне долины нам удалось найти клочок сухой земли, пригодный для установки палаток, и мы замахали остальным, чтобы они присоединялись к нам. Здесь мы провели около часа, сидя на земле среди камней, укрываясь, насколько могли, от жестокого юго-западного ветра. Внезапно в долине появился всадник, пробивающийся через глубокий снег. Это был Очир, один из наших монголов, который сообщил, что лошади и верблюды достигли стоянки на южном маршруте и что тяжело груженный караван яков должен появиться вслед за ними. Мы тут же повернули назад, повторно перейдя через заснеженную долину. Пес Кадру, измотанный длинными переходами, отказался идти, и пришлось взять его в седло.

Добравшись до южной дороги, мы увидели первую приближающуюся группу яков с палатками, и другим инвентарем, необходимым для походной жизни. Около шести часов был разбит лагерь, и мы смогли немного отдохнуть после долгого и утомительного перехода. Ветер утих, и мы наслаждались теплым, спокойным вечером: термометр показывал -1 °C. Последняя группа вьючного каравана прибыла только к восьми вечера, животные были измотаны продвижением по глубокому снегу, лежащему вдоль горных хребтов. Кроме того у нас не было питьевой воды и топлива. Местные кочевники приготовили их для нас примерно в десяти милях отсюда, на берегу маленькой речки, именуемой Цангпо. Было уже поздно и караванные животные были совершенно измучены, потому нельзя было снимать лагерь и идти дальше. После коротких переговоров мы получили все необходимое для ночлега. Так как в долине не было воды, мы были вынуждены растапливать снег. Проводник из Нагчу вдруг заявил, что он не знает дальнейшего маршрута, и ему пришлось искать замену.

Лама из Амдо, которому доводилось жить среди кочевников данной местности, сделал все возможное, чтобы поудобнее устроить нас. Я спросил его, сколько времени нам потребуется, чтобы дойти до границ Индии. Он замахал руками и сообщил, что Джангар, или Индия, находится очень далеко и что потребуется по крайней мере шесть месяцев напряженного пути! Утром следующего дня у нас возникли трудности с поиском сменных лошадей. Некоторые лошади, поставленные из Нагчу, оказались неприспособленными к трудным и длительным переходам через снега. У местных жителей лошадей не было, и с огромным трудом нам удалось раздобыть новую лошадь для погонщика верблюдов. Утро было чудесным, и мы с восхищением любовались сверкающими снежными вершинами отдаленной горной цепи Шанг-шунг.

После двухчасовой езды по слегка поднимающейся широкой долине, в некоторых местах покрытой снегом, мы подъехали к берегу Цангпо, где местный старшина поставил для нас белую палатку, украшенную орнаментом, и несколько черных палаток для наших слуг и двух доньеров из дзонга. Так как по плану это было место нашей вчерашней стоянки, то мы решили продолжить путь до Парты, где нам следовало сделать привал на один день, согласно официальному письму, или дай-игу, отправленному еще до отбытия из Нагчу, с уведомлением о нашем приезде. Мы пересекли широкую равнину, покрытую снегом. Месяцем раньше переход через нее был бы труднее из-за глубокого снега, который в настоящее время достаточно осел, и в некоторых местах можно было увидеть торчащие из-под снега перья грубой травы, растущей на тибетских нагорьях. С юго-западной стороны возвышалась горная цепь, покрытая снегом, очевидно, северный отрог Шанг-шунга.

Перейдя равнину, мы поднялись на невысокий хребет и подошли к узкой долине со следами прежних лагерных стоянок. Резкий юго-западный ветер, начавшийся в середине дня, осложнял продвижение. Солнце скрылось за тяжелыми серыми тучами, плывущими с огромной скоростью.