По тропам волшебных лесов

– А тебя вообще никто не спрашивал, Фэй-Чар! – раздраженно перебил ее Кхош. – Кабы не ты, ничего бы этого не было. Навязалась на нашу голову, а мы теперь разгребай! – он схватил Тэша за плечи. – Говори, пострадали люди или нет?

Хейта знала, людей Кхош недолюбливал чуть меньше, чем ее. И не об их благе тревожился. О последствиях для самих пастырей.

– Пострадали, – едва слышно выдавил Тэш.

Кхош нахмурился.

– Отцу передам, чтоб со всей строгостью тебя наказал, – он обернулся к Хейте. – Можно что-то исправить? Что они хотят?

– Ничего, – хмуро ответила девушка.

– Так уж и ничего, – недоверчиво прищурился пастырь. – Небось, шкуру с него желали спустить?

– Да, желали! – вдруг выпалил Тэш. – А Хейта за меня вступилась. Тогда старейшина меня отпустил, а ее из деревни изгнал.

Кхош опешил слегка и некоторое время хранил напряженное молчание.

– За то, что вступилась, благодарю, – наконец, сухо бросил он.

– Не за что меня благодарить, – мотнула головой Хейта. – Он мой брат и…

– Никакой он тебе не брат! – снова взъярился Кхош. – И ты ему не сестра. Так чудо-юдо опасное. Не знаю, где ты после изгнания думаешь обосноваться, но помни, на Лучистой поляне многие этому будут не рады, – он стукнул кулаком по груди. – Начиная с меня!

Внезапно из-за спины Кхоша послышалось глухое рычание. Тот поспешно обернулся. Лисоволк стоял, ощерившись, синие глаза свирепо сверкали, густая шерсть встала дыбом.

– Ройх! – воскликнула Хейта.

Тот вмиг успокоился и медленно двинулся девушке на встречу, не сводя с оторопевшего пастыря тяжелого взгляда. Миновав его, он бросился к Хейте как преданный пес и принялся радостно облизывать ее холодные ладони.

Он виниться пришел, не иначе. За то, что за пастырем не доглядел. Хейта ласково улыбнулась, опустилась на колени и, обхватив его за шею, принялась утешать, нашептывать на ухо, что он ни в чем перед ней не был виноват.

Выпрямившись, она пристально поглядела на Кхоша.

– А какой у тебя был план? – в жемчужных глазах засверкали насмешливые искорки. Она тоже не питала к пастырю теплых чувств и не прочь была лишний раз его поддеть. – Тут стоять, дожидаться нас?

– Я бы и в деревню пошел за братом, – огрызнулся тот. – Не забоялся бы. Можешь не сомневаться. Да не успел. Только подошел, и вы тут как тут, – он хмуро покосился на Тэша. – Довольно болтать. Мне велели привести тебя на поляну как можно скорей.

Кхош махнул рукой, и волшебный фонарик поплыл над землей, освещая извилистую тропинку. Пастырь двинулся следом. Уныло переглянувшись, Хейта и Тэш без особого рвения потащились за ним.

Лучистая поляна по обыкновению встретила путников теплым светом волшебных огней. Однако, вопреки извечному покою и неизменной тишине, на ней стояло необычайное оживление. Столпившись под деревьями, пастыри взволнованно перешептывались и то и дело печально качали головами.

Завидев Хейту и Тэша, все разом переполошились. Эйша с матерью, златовласой Ошей, сломя голову бросились к Тэшу, сгребли его в охапку и принялись судорожно рыдать от счастья. Отец его, краснобородый Шорш, тоже мигом оказался рядом и принялся строго выговаривать нерадивого сына, но за женскими рыданиями его было совсем не слыхать.

Тэш, видимо, ухитрился-таки в перерывах между рыданиями в общих чертах растолковать, как обстояло дело, потому что Эйша и Оша следом бросились обнимать Хейту. Они и без того питали к ней теплые чувства, а тут вконец растрогались. Девушку целовали и благодарили, потом снова целовали, и снова благодарили. И неведомо сколько вся бы эта суматоха продлилась, если бы из дома не показался Шарши.

Все смолкли точно по волшебству. Глава пастырей казался не просто строгим – суровым. Но Хейта знала, что за этой видимой холодностью крылась небывалая радость о том, что его возлюбленный внук вернулся домой.

Шарши пристально поглядел на Тэша и жестом велел ему подойти. Маленький постреленыш, вконец растеряв привычное озорство, опасливо втянул голову в плечи и, бросив на Хейту жалобный взгляд, понуро побрел к застывшему в безмолвии деду.

Хейте не было слышно, о чем они говорили. Шарши что-то спрашивал, Тэш отвечал, стыдливо потупив взор. Несколько раз старик поднимал внимательные глаза и задумчиво поглядывал в ее сторону. Потом он приобнял внука за плечи и перепоручил его заботливой Ашше, которая тут же увела того с глаз долой. Сам Шарши, направившись к дому, оглянулся на пороге и кивнул Хейте, предлагая ей последовать за собой.

В жилище главы пастырей было светло, уютно и тепло. Несколько волшебных светильников покачивались под потолком. Деревянная мебель, утварь и другие затейливые вещицы отбрасывали мягкие тени.

Хейта окинула задумчивым взглядом диковинный дом, давно ставший для нее привычным и родным. От мысли, что с ним тоже придется расстаться, девушке вдруг сделалось необычайно грустно и тяжело.

Шарши поймал ее взгляд, взял со стола кувшин с родниковой водой, налил полную кружку и протянул ей. Хейта приняла ее с благодарностью. Она любила родниковую воду. Прохладное питье бодрило дух, делало разум ясным, а на сердце от него незаметно делалось легче и светлей.