По тропам волшебных лесов

Хейте вдруг подумалось, как же хорошо странствовать в компании таких вот спутников. Да и не просто спутников уже, а, наверное, даже друзей. В деревне-то у нее друзей никогда не водилось. Девушка так привыкла к одиночеству, что думала, будто большего ей и не нужно. Но, сидя в окружении Мара, Брона и Гэдора, Хейта почувствовала, что обрела что-то ценное. То, что, оказывается, ей нужно было больше всего на свете. Сердце ее задрожало. В нем словно заскрипел и развязался застарелый болезненный узел.

Не хватало только Харпы. При мысли о ней Хейта вспомнила, для чего они, собственно, притекли в Берлат, и обеспокоенно поглядела на Хобарда. Тот сидел за столом, потерянный и одинокий. И, совсем как Мар, не притрагивался к пище. Его невидящий взор тонул в золотистом полумраке. Эшггар сидел подле него, то и дело пытаясь с ним заговорить, но Хобард не обращал на него никакого внимания.

Советник обвел залу тоскующим взглядом и неожиданно встретился глазами с Хейтой. Лицо его просветлело. Он поразмышлял немного, потом наклонился к Хобарду и что-то прошептал ему на ухо. Тот запоздало кивнул. Эшгар неслышно сошел по невысоким ступеням и уверенно направился к путникам.

– Ну что, по нраву вам наша еда? – с улыбкой вопросил он.

– По нраву, вестимо! – немедля отозвался Мар. – Видишь, вон, ем за троих, штаны не сходятся! – Он похлопал себя по тощему животу.

Эшгар поменялся в лице.

– Простите, оплошал так оплошал! Забегался с приготовлениями и запамятовал, что не все из гостей едят готовую пищу. Сейчас распоряжусь, и все живо принесут. Нарежут, на тарелке разложат, как говорится, в лучшем виде!

– Успокойся, добрый человек! – осадил его Мар. – От этого вареного непотребства я все равно уже потерял аппетит.

– Ты садись лучше с нами, – добавил Гэдор. – Небось, за полдня и не присел ни разу.

Эшгар благодарно кивнул и занял место подле Хейты. А она только этого и ждала. Тотчас наклонилась к нему и прошептала заговорщически:

– Я вот что думаю… Не может ли убийца нанести удар сегодня, на поминальном обеде?

– Вряд ли, – покачал головой Эшгар. – Понимаешь, рыси-оборотни верят, что в день, когда зажигают погребальный костер, сама Смерть бродит среди них. И считают, что вести себя нужно покорно и тихо, дабы не привлекать к себе ее внимания. Так что, думается, нынче вечером подобные тревоги излишни. – Он задумчиво поскреб лысоватую голову. – Вот завтра – иное дело.

– А что завтра? – настороженно проронил Брон.

– Завтра прощальный обед, после которого все оборотни отбудут по своим селениям. Вот его-то и надо остерегаться. Смерти на нем не будет, а стало быть, и таиться не придется.

Хейта выслушала его и нахмурилась. Времени у них было еще меньше, чем она ожидала. Девушка кивнула на оборотня, к которому давеча зорко приглядывалась.

– Это ведь Горт?

Эшгар проследил за ее взглядом.

– Он самый.

– А о чем он говорил с Хобардом?

Эшгар гневно сдвинул поседелые брови.

– Обычное дело, знаешь ли. Завел песню о том, какое это горе – потерять ребенка. Понимает, мол, соболезнует. Хмырь проклятый! Будто он в самом деле знает, про что говорит. Чтобы знать – самому потерять надо!

Хейта бросила на советника испытующий взгляд.

– А Берда и Гарду покажешь?

Советник с готовностью кивнул.

– Вон слева за третьим столом видишь молодца в синей рубахе? Это Берд.

Хейта пригляделась. Оборотень, на которого указал Эшгар, был широкоплечим и рослым. Рыси-оборотни из западных селений были все таковы, на целую голову выше своих собратьев. Их волосы были темнее, а носили они их стянутыми в тугой пучок на затылке.

Небольшие глаза Берда, цвета ореховой скорлупы, глядели дерзко, с негасимым вызовом. Крупный нос, мясистые щеки, поджатые губы придавали своему обладателю глуповатый и самодовольный вид. Уж на кого-кого, а на главу селения он никак не походил! Хейта недоуменно вскинула брови. Эшгар, казалось, прочитал ее мысли.

– Он, может, и не отличается большим умом, но его не за то выбирали. Наглости у него хватит на десятерых. А еще он до безумия бесстрашен. Молод, горяч, и язык подвешен что надо. Стоит только рот открыть, и толпа глядит на него жадно, готовая делать все, к чему бы он ни призывал.

Девушка вновь недоверчиво поглядела на Берда. Достало бы ему жестокости подсыпать отраву в еду Хобарда? Быть может, и да. Но вот хватило бы ума?

– А что Гарда? – обронила Хейта тихо.

– Да вон она! – Эшгар кивнул на другую сторону залы. – Нарочно села к Хобарду спиной и даже не оборачивается. Эта ни разу еще не выразила ему горечи по поводу утраты, да и не выразит. Она бы, возможно, сюда и не потащилась, да не в обычаях рысей-оборотней на такие приглашения отказывать. Но вот всем видом показать, что ей до смерти не хочется тут быть, – это пожалуйста. Это она может.