По тропам волшебных лесов

Хейта так глубоко погрязла в собственных мыслях, что едва не налетела на плотную женщину с кадкой воды. Та ойкнула и принялась возмущенно браниться. Ловко вывернувшись, Хейта наступила на хвост тощему коту, который дико заорал и дал деру. Девушка шагнула вперед и с ходу налетела-таки на кряжистого мужика.

Из-под широкого капюшона его лица было почти не видать. Она различила лишь тонкие губы, мясистый нос и полыхнувшие злостью большие, близкопосаженные глаза. Хейта открыла рот, чтобы извиниться, но мужик ее опередил:

– Смотри, куда идешь! Глупая девка!

Хейта вздрогнула, как от пощечины. Не то чтобы она не была привычна к грубым словам. Была, да и к словам, что похуже этих. Но то было в деревне Кихт, и до сих пор там и оставалось. Услышать подобное в Хольтэсте, в первый же день, было неожиданно, неприятно и горько.

– Простите, я не нарочно, – только и успела пролепетать она.

– Прочь пошла! – Он оттолкнул оторопевшую девушку, плотнее запахнул замызганный грязью плащ и зашагал дальше, неуклюже отставляя хворую левую ногу.

Хейта только вздохнула тяжко и медленно двинулась вперед. С каждой минутой Хольтэст нравился ей все меньше и меньше. А тесная улочка тем временем вывела ее на другую, еще более тесную и темную.

В этом квартале обитали бедняки и нищие. И здесь же проживал Фэйр. Он поселился тут очень давно, когда еще не был известным целителем. А потом, даже когда дела его пошли лучше, покидать дом не пожелал.

«Здешние жители болеют чаще, от нищеты да грязи, – отвечал он на уговоры доброжелателей, – потому им моя помощь нужней. Да и как я потащусь со всем своим барахлом? Еще перебью да растеряю чего по дороге».

Хейта в нерешительности замерла перед темной, рассохшейся дверью. На ней были умело начертаны три изогнутых стебля с резными листьями. Каждый оканчивался пушистым цветком, походившим на маленькое лучистое солнце, – ромашкой. Это простое, но удивительно полезное растение было извечным символом целительства у хельдов.

Девушка еще снаружи заслышала стук шагов. Сердце в ее груди радостно встрепенулось, предвкушая долгожданную встречу. Она громко постучала, не выдержав, толкнула дверь, шагнула внутрь и в растерянности замерла.

Из глубины дома на нее глядел не улыбчивый рыжеволосый Фэйр, а строгий, русовласый мужчина. Брав. Какое-то время они молча таращились друг на друга. Первым опомнился стражник.

– Кто такая? – подозрительно спросил он.

Видимо, неряшливый вид Хейты совсем к себе не располагал. Она повторила все слово в слово, как у ворот, и про наказ главы стражников не забыла. Брав задумчиво почесал голову.

– Вон оно как.

– А что Фэйр? – нетерпеливо спросила Хейта.

– Нет твоего Фэйра, – развел руками стражник. – Тут вообще не пойми что творится. Все вверх дном. То ли уходили впопыхах, то ли воры похозяйничали.

Только теперь Хейта огляделась и с изумлением заметила, какой в доме творился беспорядок. Стол и лавки, обычно заставленные всякой всячиной, опустели. А сами вещи валялись под ногами.

Пучки сухих целебных трав, обычно висевшие под потолком, были безжалостно сорваны и разбросаны по земляному полу. Не обошла беда стороной и книги в затейливых кожаных переплетах. Растрепанные, а местами даже изодранные, громоздились они на столе и под ним.

Фэйр, правда, особой чистотой и порядком никогда не отличался. В запале, окрыленный идеей, мог побросать вещи где попало, но такое даже для него было слишком.

– И впрямь странно это, – севшим голосом проговорила Хейта. – Как бы чего не стряслось. А давно от Фэйра нет вестей?

– Да кто его знает, – пожал плечами Брав. – Мы за ним не следим. Ему разрешено входить в город и покидать его, когда пожелает. А уж где он там бродит и чем занимается, это, как говорится, не наше дело. – Стражник покачал головой. – Хороший он человек. Жаль будет, ежели с ним беда приключилась.

Хейта не нашлась что ответить. Но сердце в ее груди точно сдавили неведомые тиски.

– Ладно, – махнул рукой Брав. – Фэйра нет, зато есть ты. Ступай за мной. Надо тебе на раны погибшей поглядеть. Вдруг сообразишь, от кого они ей достались.

Хейта кивнула, но лицо ее при этом страшно побледнело. Ей приходилось, конечно, видеть мертвых и прежде. Доводилось наблюдать, как человек уходил от болезни. Но вот так… когда она знала страх и страдания девушки как свои, когда спешила, дабы этому помешать, а попала на кровавое убийство, – такого с ней еще не бывало.

– А как девушка попала за ворота? – спросила Хейта, чтобы как-то отогнать подступавший страх. – Отчего родные пустили?

– Да пускать было некому, – ответил Брав. – Анцха в доме была за старшую, с тех пор как родители померли. Да и работала больше, чем иной мужик. За братьями меньшими смотрела. Двое их, сироток, теперь осталось.

Хейта вздрогнула. Анцха. Вот как звали девушку, которую она не спасла. Хорошее имя, доброе. На всеобщем означало «полевой цветок». Отчего-то защипало в носу. И остаток пути Хейта не проронила ни звука.