По тропам волшебных лесов

– А вот это уже ближе к делу, – невесело усмехнулся Гэдор. – Тебе претит, какая она из себя. Милосердная и чуткая. Справедливая и живая. В ней действительно немало еще сохранилось той исконно светлой сердечной чистоты, какую мы чаще встречаем лишь в детях. Той чистоты, которой почти не осталось в нас…

Харпа сверкнула глазами.

– Ну, и на что она сдалась? Эта чистота? В нашем жестоком мире она и гроша ломаного не стоит!

– А может, как раз наоборот? – задумчиво произнес Гэдор. – Может, в таком вот мире чистота эта на вес золота?

– Она не поможет выжить! – презрительно бросила Харпа.

– Тут ты права, – кивнул Гэдор. – Тело, верней всего, чистота не спасет. Зато сбережет то, что внутри. Не даст очерстветь и погаснуть сердцу. Даже живые, без него мы все равно что мертвы.

Гэдор пристально и вдумчиво поглядел на притихшую девушку.

– Мы ведь приходим в этот мир не только для того, чтобы выживать, о Харпа, дочь Рыси, – тихо добавил он, – но и для того, чтобы жить.

С этими словами Гэдор отвернулся и тяжело двинулся дальше, пробираясь сквозь густую поросль черных папоротников, как огромный корабль, непреклонно рассекающий воды темной реки. Девушка, помедлив немного, последовала за ним.

* * *

Хейта сосредоточилась и одним ловким движением начертила в темноте подобие шара. А мигом позже в воздухе повис лучистый светильник. Точь-в-точь такой, какими пользовались пастыри.

Девушка опустила руку, приказывая светильнику лететь вниз. И тот принялся неторопливо проваливаться в черноту. Хейта подошла ближе и заглянула через край.

Овраг оказался нешироким, но дна видно не было. Земля уходила из-под ног под резким уклоном. Черный склон был повсюду утыкан змеистыми корнями да мертвенно-серой травой.

Спускаться тут было опасно, однако иного выхода не было. Где-то там находился Мар. И ему наверняка нужна была ее помощь. Потому Хейта решительно свесила ноги и, отчаянно цепляясь за торчащие корни, поползла вниз.

В нос лезла пыль. Корявые корни больно впивались в кожу. Ноги то и дело соскальзывали, а из-под сапог сыпалась земля. Один раз Хейта едва не сорвалась, лишь в последний момент изловчившись уцепиться за какой-то каменистый выступ. Она взмокла от пота. Лицо и руки стали серыми от грязи. И вот, когда девушка совсем уже выбилась из сил, ноги ее нащупали под собой долгожданную земную твердь.

Пламя светильника озарило уже опротивевшие до тошноты колючие кусты и вездесущую траву. Как следует отдышавшись, Хейта набрала в грудь побольше воздуха и отчаянно закричала:

– Ма-ар! Где ты? Отзовись!

Поначалу ответом ей была лишь давящая тишина, но вдруг неподалеку раздался слабый стон. Хейта что есть мочи бросилась на звук.

Упырь отыскался неподалеку. Сердце девушки сперва запрыгало от радости. Но, когда она разглядела своего спутника как следует, сердце дрогнуло и пропустило один удар.

Мар лежал на спине, бессильно раскинув в стороны длинные жилистые руки. На бледном лице его застыла жуткая гримаса. А из тощего тела, чуть ниже залитой кровью груди, торчал толстый корявый сук.

Хейта медленно опустилась перед ним на колени и, с трудом сдерживая подступавшие к горлу слезы, сдавленно прошептала:

– Мар… Хороший… Все обойдется. Слышишь? Я помогу. Залечу. Надо только… только корягу эту вытащить.

Упырь заворочался и приоткрыл мутные глаза.

– Конечно… обойдется, – прошептал он, криво ухмыльнувшись. – Мы… упыри… живучие ребята. Если так, конечно, можно сказать об… упырях. Сердца-то у нас не бьются… – Он смерил бледную Хейту пристальным взглядом и выдавил слабый смешок. – Или ты с перепугу все позабыла?

Из груди девушки вырвался вздох облегчения.

– И вправду, чего это я? – Она с улыбкой покачала головой. – Да просто как увидела тебя… таким… сразу как разум отшибло. Знаю же ведь, что вас, упырей, так легко не убьешь.

– Ты испугалась за меня. И это… надо сказать… весьма приятно, – довольно ухмыльнулся Мар. – Однако, хотя сук мимо сердца прошел, лежать с таким украшением в груди радости мало. И болит – просто ужас как. Избавиться бы от него… – упырь одарил девушку многозначительным взглядом.

– Да, точно! – спохватилась Хейта. – Я сейчас! Я мигом!

И, ловко обхватив деревяшку обеими руками, девушка потянула ее на себя. Мар стиснул зубы и затаил дыхание. Но секунды утекали прочь, а ничего не происходило. Хейта перехватила палку поудобней и, упершись ногами в землю, рванула ее что есть мочи. Пальцы соскользнули, корявая деревяшка ободрала их в кровь, и Хейта отлетела назад, насилу удержавшись на ногах. А сук так и остался торчать.

– Думается мне, – рассудила девушка, вытерев ладони о плащ, – ты угодил спиной на самый настоящий пень. И сдвинуть его с места мне не под силу. Ты же – другое дело. – И, решительно подступив к растерянному упырю, Хейта подхватила его под руки, строго наказавши:

– Терпи!

Упырь кивнул и зажмурился. Стиснув его запястья изо всех сил, девушка резко дернулась назад. Из груди Мара вырвался яростный стон. А в следующий миг оба повалились навзничь. Бережно перевернув упыря на спину, Хейта заботливо уселась рядом и ласково улыбнулась.