По тропам волшебных лесов

И тогда… На границе с Сумрачным лесом тревожно дрогнули покрытые черно-бурыми листьями ветви деревьев. И в узком проеме показался грязный обветшалый край балахона, вслед за которым на землю ступила когтистая серая нога.

Она была не просто непонятного тошнотворного цвета, но вдобавок к тому еще корявой и пыльной, точно ее владельца неожиданно вытащили из-под земли. Следом показалась вторая. Неизвестный сделал шаг, другой. Под просторным одеянием легко угадывалось худое, если не тощее тело. Правая рука была густого синего цвета, точно ее выткали из дремотного полотна ночи. Левая же – темно-лиловой, будто вымазанной в ягодном соке.

Голову неизвестного скрывал высокий ветхий капюшон. Но он не прятал неестественно бледного лица. Глаза были под стать рукам: один синий, другой лиловый. Из-под капюшона ниже пояса свисали лохматые сивые космы.

Тварь двигалась неслышно, точно плыла над землей. А потом внезапно замерла, смежила веки и словно принялась вслушиваться во что-то. Через некоторое время бледные губы тронула слабая улыбка, и, пошевелившись, незваный ночной гость снова двинулся вперед.

Перед воротами он вновь остановился, поднес ко рту синюю ладонь и легонько на нее подул. С нее слетела мелкая искристая пыль. Подгоняемая неведомо чем в такую безветренную погоду, она легко устремилась вперед и свободно просочилась сквозь кривые щели деревянных ворот.

Привратник Мэгор, исправно несший пост в своей сторожке, почуял что-то недоброе у ворот. Как он это понял – и сам потом вспомнить не мог. Отчего-то внезапно спутались и без того беспокойные мысли да накатила такая жуть, что человека тут же прошиб холодный, липкий пот.

Мэгор подскочил, подслеповато озираясь и держа наготове заведомо припасенный охотничий нож. Но было тихо: ни движения, ни шороха даже. Как вдруг глаза его застлала непонятная синяя хмарь. Она бесцеремонно лезла в нос, рот и уши. Мэгор закашлялся, замахал руками, а в следующий миг рухнул как подстреленный. Он не увидел уже, как сами собой бесшумно распахнулись обычно говорливые ворота и кто-то высокий, костлявый и мрачный неспешно прошествовал через них, никем не увиденный и не услышанный. Одной только земле довелось сохранить неясные отпечатки его когтистых, почти что звериных подошв.

Неизвестный шел по деревне уверенно и спокойно, а следом за ним, стелясь по земле, как преданная псина, наползала та самая непроглядная, сверкающая синева. С каждым шагом ее становилось все больше и больше. Она стремительно росла, точно грозовая туча, напитываясь злобой, силой и мощью. Окутанный облаком синего дыма, неизвестный дошел до самой площади и выжидающе остановился.

И в этот миг просвистел Гэдор.

Следопыт бы наверняка сделал это раньше, знай он, что за противник явился в деревню Килм. Хотя, если б он это знал, совершенно иной бы составил план.

Томясь в ожидании, путники заметили непонятный туман. Но не могли взять в толк, откуда он взялся и что означал. Перед ним время от времени вроде бы возникала чья-то темная фигура, но было ли это въяве или лишь привиделось им, не взялась бы сказать, наверное, даже востроглазая Харпа. Потому Гэдор засвистел, лишь когда уверился – на площади появился неизвестный.

Разом забухали скрипучие двери. Деревенские, позабыв обо всем на свете, ломанули на улицу. Но неизвестный даже не шелохнулся. Синева за его спиной грозно клубилась, медленно, но упорно расползаясь по сторонам. И очень скоро из сизого смога стали доноситься звуки судорожного кашля.

Зажав в руках по ножу, с неистово горящими глазами, на неизвестного бросился упырь. Но не успев сделать и пары шагов, он отчаянно закрутился в плотном облаке дыма и с жалобным недоумением на лице обессиленно рухнул на землю.

Истошно взвыв, следом бросилась Харпа. Но также, задохнувшись неведомым дымом, пошатнулась, обратила на Гэдора мутные глаза и, прежде чем рухнуть вслед за Маром, успела прошептать:

– Это не он… не бэрдэлаг.

Гэдор и сам уже это понял. Безграничное отчаянье захлестнуло его с головой. Он хотел взмахнуть ножом, но не успел. Серый ночной мир вокруг заволокла и вовсе непроглядная пелена. Он силился сделать вдох, но не мог, синяя пыль проникала внутрь, мешая дышать. Следопыт жалко схватил ртом воздух раз, другой и, как был, повалился навзничь.

Выждав еще немного, неизвестный повелительно взмахнул рукой, и неведомая мгла стала понемногу рассеиваться, обнажая черную землю, усыпанную телами людей. Пепельноволосый небрежно переступил через тело Харпы и так же спокойно и размеренно пошел дальше, будто бы ничего и не произошло.

Брон сперва почуял, а потом и заметил, что на деревенской площади творилось что-то жуткое. Сердце толкнуло – беги на помощь. Но разум тут же осадил: тебе велено стеречь детей – вот и стереги. Поэтому он стиснул зубы от досады и злости, но остался недвижно стоять.

Внезапно неведомая синяя мгла вдалеке поредела, выпустив вперед длинную фигуру в грязных лохмотьях. Не требовалось особого чутья, чтобы понять – это был не обычный деревенский старик.