По тропам волшебных лесов

Неизвестный приближался медленно и неотвратно, а сизый дым, точно плащ, волочился за ним, играючи проникая через окна и щели в соседние дома. Наконец, незнакомец остановился. Брон оскалился и выпустил когти. Тот в свою очередь оглядел его пристально и непринужденно, точно не замечая угрозы.

– Это с тобой мы давеча виделись в лесу, – прошелестел он тихим, словно бы старческим голосом, но в нем чувствовалась небывалая мощь и тяжелая, слепая угроза.

– Если бы я повстречал тебя, то непременно бы запомнил, – сухо ответил Брон.

– Да, но ты был слишком занят помыслами о том, что тебе насоветовали эти полоумные плющевики, – презрительно бросил тот. – С тех пор как Сумрачный лес стал обителью зла, они совсем помутились рассудком. Удивительно только, что тебя отпустили. – Он окинул оборотня испытующим взором. – Что же в тебе такого особенного, Брон, сын Волка? – И тут же колюче усмехнулся. – Все дело, конечно, в девушке. Но с ней мы еще потолкуем. Сперва твой черед.

Они стояли друг напротив друга, и неизвестный преспокойно говорил, но на деле между ними шла отчаянная схватка. Брону казалось, будто кто-то незримыми пальцами настойчиво обследует его память, роется в ней, перебирает мысли, доставая из дальних уголков обрывки воспоминаний. Волк-оборотень сопротивлялся изо всех сил, но пока что получалось у него не слишком.

– Родители любили тебя, так ведь, Брон? – небрежно заметил незнакомец. – Хотя и очень часто пренебрегали твоим обществом. Ведь у них было столько забот… Ты нам, кстати, здорово подходишь.

– Кому это – нам? – трудно проговорил Брон.

– А потом они умерли, верно? – невозмутимо продолжил тот. – И началась у тебя совсем уж одинокая и безрадостная жизнь. И кем ты стал в итоге – грабителем и убийцей?

При этих словах Брон болезненно дернулся. Но неизвестный настойчиво продолжал:

– Думаешь, таковым тебя сделали твои злоключения? Отнюдь нет. Они лишь подталкивали тебя, испытывали на прочность. Убийцей тебя сделал собственный выбор. – Неизвестный вздохнул со скучающим видом. – Но ты так стремишься исправиться. Доказать миру, что ты не так уж и плох. Но миру-то, по сути, все равно. – Незнакомец оглядел напряженное лицо Брона и понимающе кивнул. – Ты хочешь доказать себе? А теперь и ей. Это другое дело. Вот только одного лишь желания мало. Нужна сила воли, сила духа, чистота сердца. Достанет их у тебя?

Брон напрягся из последних сил, и вдруг копошение в его голове прекратилось.

– А ты на удивление стоек, Брон, сын Волка, – с искренним удивлением и чем-то вроде уважения прошелестел неизвестный. – Нам бы такой пригодился. Мы, правда, обычно взрослых не берем, но для тебя могли бы сделать исключение.

– Кому это – нам? – упрямо повторил Брон, внутренне готовясь к броску.

– Настойчивый, – хмыкнул незнакомец. – Может, что-то и выйдет из этой твоей затеи – из убийцы превратиться в доброго стража. – Он небрежно кивнул в сторону когтистых лап оборотня.

– Ты ведь понимаешь, что этим меня не возьмешь?

– Понимаю, – кивнул Брон и прыгнул.

Незнакомец ловко увернулся. Слетела с длинных костлявых пальцев синяя пыль. И Брон, оторопело мотнув головой, камнем рухнул на землю. Последним, что он запомнил, было склоненное над ним серое лицо, презрительная усмешка и сиплый голос.

– Что за жалкое отродье!

А потом мир поглотила тьма.

Дверь в дом старейшины распахнулась сама собой. В утробном страхе всхлипнули дети. В высоком проеме возникла чья-то мрачная, черная тень. Хейта пригляделась и в ужасе различила за ней распростертое тело Брона. Мысль, что он, должно быть, мертв, как и все остальные в деревне, подняла в ней волну неистовой ярости.

Жемчужные глаза Хейты грозно вспыхнули. На лице проступила серебристая вязь. Яркий свет объял девичьи ладони. Она стояла, широко расставив руки, защищая детей от напасти, точно нерушимая крепостная стена.

Тень дрогнула и подалась вперед. В полумраке обозначилась смутная фигура, облаченная в рваную серую хламиду. Один глаз неизвестного был пронзительно синим. Другой светился лиловым. И каждый таил в себе могучее волшебство.

Хейте стало не по себе, она внутренне поежилась, но не подала виду. Сомнений быть не могло – перед ней стоял не бэрдэлаг.

– Девушка владеет волшебством, – лукаво прошелестел незваный гость. – Древним волшебством. Она очень сильна. Сильнее меня. И сильнее даже тех, кто ее этим волшебством наделил. Возможно, что и сильнее всех на свете… Но достанет ли ей мастерства? – вкрадчивый шепот таил безошибочный вызов.

Они ударили одновременно. Два золотистых луча метнулись в сторону неизвестного. А серебристо-сизая пыль – в сторону Хейты. Но в тот самый миг, когда свет покидал горящие ладони девушки, ей вдруг почудилось легкое касание у виска. Как если бы кто-то бережно провел по нему пером.

Жемчужные глаза тревожно вспыхнули. Сквозь клубящийся дым она различила глаза незнакомца: льдистые, равнодушные, с едва заметной усмешкой. И мелькнула в голове запоздалая мысль: разгадал! Замысел разгадал! Свет его не достанет…